Первопричина 3: СССР, любовь и магия (СИ)

Запрокинув голову Лена прикусывает губу, вздрагивая поводит плечами и пытаясь отдышаться тяжело дышит.

— Ух… Это было… Это было!

— Ага, понравилось?

Вместо ответа, Лена поднимает голову и глядя пьяными глазами целует меня. Выдыхает, сползает на диван, тут же садится…

— А ты?

— Я подожду, — стиснув зубы улыбаюсь. — Главное — ты у меня довольна.

— Кажется просмотр фильмов ужасов, теперь наша семейная традиция, — прижимаясь ко мне хихикает Лена.

— Я только за. Ну что, смотрим? Надо на полчаса назад отмотать.

— А если я ещё раз испугаюсь? — хихикает Лена, но тут же став серьёзной спрашивает. — Тебе на самом деле так приятно со мной?

— Нет. Мне лучше чем тебе кажется.

— Насколько?

— Словами не описать, — улыбаюсь ей.

Беру со спинки дивана пульт, заставляю Лену сесть, ложусь и укладываю голову ей на колени. Взяв её за руку целую пальцы и уложив её ладонь на свою несчастную голову закрываю глаза.

Ну и пусть. Ну и хорошо. Я, конечно, не фаталист, но чему быть, того не миновать. Особенно, если это такое красивое, нежное, слегка долбанутое, что не минус, с особенными глазами и очень вкусным запахом. Красота… Конечно, к семейной жизни я не стремился, никогда. Но вот сейчас, мне почему-то нравится.

Глава 13

Пятница. Утро. Школа. Директорская.

Сидящий за столом Никифоров, просматривая журналы и кхекая радуюясь успеваемости учеников, курит и отпивая чай широко улыбается. Как вдруг…

Без стука открывается дверь, в кабинет заходит молодая зеленоглазая девушка с большими зелёными глазами. Подходит к столу…

— Здравия желаю, — вытягивается директор школы.

— Ой, Вань, прекрати, — морщится она, проходит и садится на стул.

Садится, закидывает ногу на ногу и вопросительно смотрит на директора. Который, улыбаясь достаёт из стола бутылку и два стакана, открывает шоколадку и предлагает гостье выпить с ним.

— Ну и? — изгибает бровь Маргарита.

— Всё хорошо, тащ комроты.

— Ваня, — закатывает глаза Маргарита. — Ну, пожалуйста.

— Хорошо, — взяв стакан качает головой директор. — Да, это он. Я… Слушай, Рита, я ещё когда с его отцом разговаривал и фото в личном деле увидел, чуть на пол не сел. Один в один. Взгляд, лицо, потом голос, манера речи, поведение, особенно улыбка.

— Я тоже заметила. Всё как Серафина предрекала.

— Ты про эту песню про кошку?

— Не только, — качает головой Нестерова, морщась выпивает и закусывает шоколадкой. — Ещё есть та песенка на латыни, которую Влад напевал после победы, когда мы праздновали. Ну и та, жутковатая, которую мы все орали при штурме Пшеничного. В этом мире их нет, ни одной, даже похожей. А Игорь знает, я проверила. Да и потом, я уже проникала к нему и так сказать посмотрела поближе. Вань, мои ощущения даже не говорят, они кричат о том что это он.

— Совпадения ты не рассматриваешь?

— Вань, я запечатлилась. — щурится Рита. — Я запечатлилась глядя на его фотографии. Я знаю, это точно. Когда я его вижу, мне взорваться хочется. Его запах… Это он… Это точно он. Не буду распинаться, ты знаешь как происходит запечатление.

— Ну, Серафину Яровну не обмануть. Так что будешь делать?

— Пятьдесят три года, — вздыхая стонет Рита. — Пятьдесят три года я ждала свою судьбу. Изъездила всю страну и зарубежье, училась, сменила десяток профессий. Даже в кино пять лет снималась. И тут раз и мне надо в Лазаревск. Всё бросаю, устраиваюсь в школу учителем истории, проходит две недели и вот он, является. Может это быть чередой совпадений? Вот и я говорю.

— Хорошо. Но ты не ответила, поэтому повторю. Что ты собираешься делать?

— Ждать, — разводит руками Рита. — У Игоря сейчас совсем непростой период. Проблемы с женщинами. Его Лена чудит по полной, наша Кошка с ума сходит. Девочки: Громова, Иванова и Тихонова присматриваются. У них тоже случилось, да… Сейчас мне не стоит лезть. Нет, я не опасаюсь конкуренции, это невозможно, просто… Игорь может такого не вынести. Буду действовать осторожно. Начну совсем издалека и как только он со всеми разберётся…

— А выдержишь? — улыбается Никифоров.

— Будет сложно. Ничего не гарантирую. Но я пятьдесят лет ждала, подожду ещё немного. Как нибудь… Вань, помоги.

— Как? Предлагаешь всё на него вываливать? Парень ничего о настоящем себе не знает. Он хоть и делает вид, что всё нормально, на самом деле растерян и напуган. Ему всего шестнадцать. Да, по меркам родного мира он ещё ребёнок. Это если судить по нашим меркам, то всё хорошо. Но наши мерки, правила и обычаи он ещё не принял и не скоро примет. Но… Рита, в стороне я не останусь, не думай.

— Спасибо, Вань. Спасибо.

— Про командира что-нибудь слышно? — мрачнеет директор.

— Увы нет, — вздыхает Нестерова. — Всё засекречено. Уже восемнадцать лет никаких новостей. И мне это не нравится. Выйти на Ларису и Марусю не получилось. Вася Савин тоже ничем помочь не может. Даже прокурору города никто ничего не говорит, а распространяться запрещают. Попробую ещё раз к Денису сходить.