Первопричина 3: СССР, любовь и магия (СИ)

Спешащие на помощь спасатели и столпившиеся зеваки видят немного другое. На плавающего парня, с высоты пятнадцати метров, вереща и кувыркаясь падают две женщины в красном и синем купальниках. Та что в красном с разгона «садится» на живот, та что в синем на голову. Народ, понимая что ситуация серьёзная бросается в воду. Оглушённых женщин вытаскивают посетители, синего Игоря достают спасатели.

— Скворцов… — тянется к нему Таня. — Игорь…

— Скорую, срочно! — делая Игорю массаж сердца кричит спасатель. — Дыши… Молодой такой, рано тебе ещё. Дыши!

Придя в себя, Некрасова отгоняет спасателей, прикладывает к Игорю руки и светится фиолетовым светом. Светится, всхлипывает и на весь аквапарк кричит. Плачет так что у всех присутствующих слёзы наворачиваются. Плачет и просить не умирать… А наверху, на вышке, на краю стоит рыжая девушка и бормоча о том что не успела кусает губы.

Глава 14

Восемь часов спустя, первая городская поликлиника. Отделение хирургии. Кошка и Некрасова.

Две женщины, на время забыв о распрях и взаимной ненависти, сидят на кушетке в коридоре и ждут новостей. Операция идёт уже шесть часов, как смогла узнать Некрасова специалистов согнали со всего города. Машка, она же главврач, новостями не радует потому как занята, сама ведёт операцию. И это намекает на то, что дело очень и очень серьёзное.

Некрасова и Кошка переглядываются, синхронно вздыхают и опускают головы. Ответственность с себя никто не снимает, по их мнению виноваты только они. Некрасова потому что не сдержалась, Кошка потому что не вовремя припёрлась в аквапарк.

В коридоре слышатся шаркающие шаги, дверь открывается…

— Ну что, дурынды? — кривясь спрашивает Маша. — Довыделывались?

— Что с ним? — подскакивают обе.

— Жив, здоров, к счастью обойдётся без последствий. Пока в искусственной коме, чтобы отдохнул и лучше восстановился. Ну и чтобы вам, двум кукушкам, на глаза не попался.

— А что с ним было? — в один голос спрашиваю женщины.

— Это вы мне скажите, — взяв планшет морщится Маша. — Так, если просто… Ушиб внутренних органов. Разрыв желудка и селезёнки. Множественные внутренние кровотечение, перелом левого предплечья и ключицы. Трещины в шести рёбрах. Трещины второго и третьего шейных позвонков. Вы что с ним сделали? Чем вы его так приложили?

— Попами, — поднимает руку Кошка.

— Чем? — выкатывает глаза Маша. — Его, судя по повреждениям как минимум «КАМАЗ» сбил. Вы что… Как вы… У меня просто воображения не хватает. Тройничок устроили? Пацан в беде.

— Мы на него упали, — так же в один голос говорят обе.

— Не поделили что ли? — хмурится Маша и видя как женщины согласно кивают и сразу отрицательно мотают головами со стоном трёт переносицу. — Как, женщины, как? Объясните мне дурочке, как в стране где многожёнство разрешено на законодательном уровне и всячески поощряется как самим государством так и обществом, две взрослые женщины у которых случилось запечатление не смогли поделить одного парня? Объясните мне как? Вы договориться не можете? Вы же… Одна врач, вторая учитель. Вы что придурочные, не понимаете что теперь всё. Что вам только вместе жить и не выделываться. Что никакого другого выхода у вас нет. Почему?

— Потому что он мой, — в один голос заявляют они, смотрят друг на друга и шипят как змеи.

— Только попробуйте в моей больнице драку устроить. Обеих сначала на промывание желудка отведу, потом обколю снотворным со слабительным и в каталажку сдам. А вообще… В задницу идите, обе. Всё! С вашим Игорем всё хорошо. Идите куда-нибудь выпейте и всё решите пока не поздно. А то пока вы разбираетесь, вашего Игоря по вашей же вине не станет. Ушли!

Уходить женщины не спешат. Наседают на Машу и нахваливая её выпрашивают увидеть Игоря. С трудом, но главврач всё же соглашается. Берёт с женщин честное слово, что они не будут чудить и отводит в палату, где на койке опутанный проводами трубками, капельницами, и подключённый к ИВЛ лежит синеватого цвета Игорь.

— Только попробуйте, — грозит им пальцем Маша. — Вот только попробуйте. Вы меня знаете, особенно ты Некрасова. Один косяк и вы на соседних койках в таком же состоянии окажетесь. Сидите, а я пойду с коллегами пообщаюсь. А вообще вам повезло, Скворцов крепкий. Другой бы не выжил. Если что я у себя.

Маша уходит, женщины шипя друг на друга подтаскивают стулья к койке. Лена всхлипывая берёт руку Игоря и прижимает к щеке. Таня беззвучно плача гладит его по ноге.

— Чё ревёшь, корова? — шипит Лена. — Руки убери. Не твоё не трогай.

— А может моё? — смотрит на неё Таня. — Запечатление случилось. Что если… Поговорим?

— Да пошла ты.

— Лен. Этот разговор неизбежен, он всё равно состоится. Давай сразу всё решим.

— Здесь решать нечего, — щурится Некрасова. — Мой он, мой. Никому не отдам. Ни тебе, ни другой.

— Но у нас запечатление! Это с первого взгляда и до последнего вздоха. Здесь только смерть избавит вас от меня.

— Вон угол, — показывая вперёд рукой змеёй шипит Лена. — Разбегись и башкой шибанись. Убейся, кикимора. А нам не мешай.