Первопричина: Лагерь смерти (СИ)

Уйти Преображенской не получается. Как только она собирается пошевелиться, Влад хватает её за штаны и медленно спускает их. Заставляя женщину вскрикнуть кусает её попу и тут же целует место укуса.

— Решился? — удивляется женщина. — А… Ох… Может не так? Может…

Влад не обращая на слова внимания мнёт и сжимает ягодицы женщины. Судорожно спускает её штаны ниже… Раздвинув ягодицы отстраняется…

— Ох! — пытаясь развернуться выдаёт Преображенская. — Стой. Не туда же… Хотя… Да… Ещё.

Млея от столь необычных ласк, Преображенская закусывает угол подушки и сильнее прогибается спину. Слушая хлюпанье закатывает глаза и когда язык проникает внутрь старается сильнее расслабиться и не закричать. Сама подаётся назад, заведя руку за спину сильнее прижимает к себе голову Влада.

— Ещё… — запрокинув голову стонет Серафина. — Ещё…

На эти просьбы Влад всё прекращает. Отстраняется от перевозбуждённой женщины, вздыхает у хмыкнув спускается ниже. От чего Серафина уже не сдерживаясь кричит. Сгорая от приятных, впервые испытываемых ощущений, женщина предвкушает финал. Зарычав упирается руками в стену, сильнее прижимается к Владу и быстро сдаётся. Вздрагивая и задыхаясь просит прекратить, пытается отползти, выпрямляется, но тут…

— Понравилось? — поднявшись выше, обняв женщину и целуя её в шею спрашивает Влад.

— Да. Очень. Это настолько необычно…

— Хорошо.

Влад сильнее прижимается к женщине. От того что вдруг упёрлось ей в попу, Серафина вздрагивает, икнув заводит руку за спину, хватается и даже думает о том чтобы опустить колом стоящее достоинство ниже и направить туда, куда надо. Но, Влад продолжая целовать её в шею, начинает двигаться. Головка от таких движений ритмично давит на анус, Серафина прислушиваясь к своим ощущениям, точнее к вновь нарастающему возбуждению, недолгая думает и убирает руку. Осторожно подаётся назад, закатив глаза запрокидывает голову…

— Если не хочешь, можем остановиться.

— Нет, только давай медленнее. Вводи осторожно. Я расслаблюсь. Ой… Прости, непривычно. Вот так, толчками. Ох, входит…

— Да, — останавливается Влад. — Входит. Головка внутри. Сейчас могу сорваться. Давай ты. Не хочу причинять тебе боль.

— А как мы… Мы же даже не живые, — осторожно двигаясь назад и всеми силами стараясь не сорваться и резко не насадиться полностью спрашивает Преображенская. — Разве нам это надо?

— Мы живые, — стиснув зубы рычит Влад. — Мёртвые любить не умеют. Если хочешь, можешь считать нас особенной формой жизни — энергетической.

— Хорошо, — медленно насаживаясь и стараясь не потерять сознания от немного болезненных, но при этом приятных ощущений выдыхает женщина. — А ты… Ты разогреваешься. Двигайся.

Заставляя Серафину задыхаться Влад начинает двигаться. Целуя её в шею, руками изучает её тело. Гладит бёдра, поднимается к груди. Проводит по животу, опускает руку ниже и в такт своим движением массирует её самое чувствительное место. От чего Преображенская вскрикивает и понимая что долго не продержится начинает двигаться сама. Чем ускоряет приближение своего финала и доводит до финиша Влада. Который крепко обнимает её, кусает в плечо, несколько раз грубо и резко входит и как только женщина начинает биться от волн оргазма, замирает и с рыком изливается в неё.

Отдышавшись, нежно обнимает женщину, целует в ухо и проведя пальцами по её боку щекочет.

— Прекрати, — стараясь не смеяться ворочается Серафина.

— Не могу. Хочу услышать твой смех. Ты как?

— Непривычно. Знаешь, о подобной практике я даже не слышала. Думала что попа не для этого. Совсем не для этого. Но результат более чем…

— Да, моим тоже нравилось. Не всем, но…

Резко помрачнев, Влад достаёт из-под подушки сигарету и спички, поворачивается на спину и вздохнув закуривает.

— Ты скучаешь по ним. Прости…

— Некоторые из моих жён, были со мной тысячи лет, — выдыхая дым бормочет Влад. — Это долго и те почти сорок лет, что я жил в другом мире, без памяти… Ничто. Но я реалист и ложными иллюзиями жить не собираюсь. Мы никогда больше не встретимся. У меня другая жизнь, я теперь другой. Да и они… Наверняка к ним привели другой, более подходящий осколок. Нет, я не думаю плохого, ни о них, ни о осколке. Я это я, и на сколько бы частей меня не разорвали, собой и останусь. Ладно, не будем об этом. У нас новая жизнь, и мы проживём её по новому. Да, любовь моя?

Повернувшись к Владу, женщина встаёт на колени и криво улыбаясь снимает с себя рубашку. Смотрит на Влада…

— Ну, а теперь я буду изучать тебя, садясь ему на ноги и собирая волосы в хвост шепчет Серафина. — О, да ты и сам готов. Лежи и не шевелись. Конечно, я такого никогда не делала, но благодаря твоему опыту… Я попробую.

Выдохнув женщина наклоняется, открывает рот…

— Ух, — вздрагивает Влад. — Ух!

****