Первопроходцы

В конце декабря среди зимовщиков появились больные цингой. Ежедневно от 5 до 7 человек выходили на охоту, чтобы свежей пищей поддержать больных и здоровых. Однако цинга не отступала. К середине января этой болезнью страдало уже 23 человека. Всю зиму Сарычев провел в неустанных трудах, предприняв долгое и дальнее путешествие вдоль берегов острова Уналашки, который он осмотрел, зарисовал и положил на карту. Он вернулся к месту зимовки только через 70 дней и узнал, что 11 матросов "Славы России" и трое на "Черном Орле" умерли от цинги. Эта болезнь, по его мнению, была следствием "сырых погод". Все время, которое провела экспедиция на Уналашке, беспрестанно стояло ненастье. "Небо, — писал Сарычев, — было всегда покрыто облаками и редкий день проходил, чтоб дождь, снег или туман с мокротой попеременно нас не беспокоили. Солнце так редко показывалось, что за все время нашего девятимесячного пребывания насчитывали мы только девятнадцать дней, в которые небесное светило было видно". От чрезмерной сырости пострадали продовольственные припасы. Выпеченный из отсыревшей муки хлеб отдавал гнилью. И почти невозможно было высушить влажную одежду.

Только в конце апреля больные цингою начали поправляться. Вскоре здоровье зимовщиков восстановилось, и 16 мая путешественники простились с Уналашкой. "Слава России" и "Черный Орел" прокладывали свой путь так, чтобы это плавание принесло как можно больше пользы науке. Сарычев уточнял свои прежние описи, наносил на карту неисследованные побережья Алеутских островов и изо дня в день пополнял свой дневник всевозможными наблюдениями. "Замечания достойно, — записал он 2 июня 1792 года, — что, начиная от Америки, по всей цепи Алеутских островов есть огнедышащие горы. Многие из них гореть совсем перестали, а из некоторых идет только дым. Сказывают, что прежде бывали сильные извержения. Они сопровождались землетрясениями, во время которых опровергались горы и утесы… Да и по берегам островов видно, что подземный огонь произвел великие перемены. Во многих местах слои каменных утесов находятся в необычайном беспорядке. Иные опускаются под острым углом в море и опять подымаются вверх, то перпендикулярно, то косвенно, а в иных местах и переопрокинуты". На основе этих наблюдений Сарычев сделал весьма интересный вывод. По его мнению, возможно, что вся нынешняя Алеутская гряда от Аляски до Камчатки была некогда "беспрерывным кряжем матерой земли, которая от сильных землетрясений разделилась на острова и произвела проливы". Это заключение Сарычева подтверждается современными исследованиями.

19 июня Сарычев привел "Черный Орел" в Петропавловскую гавань. Здесь уже находилась "Слава России". Несколько недель экспедиция ждала своего начальника. Но Биллингс не объявлялся.

Галл и Сарычев решили для описи Охотского моря употребить катер "Черный Орел", а "Славу России" под командой Христиана Беринга оставить на Камчатке. 6 августа экспедиция снова вышла в море. Почти три недели штормы трепали небольшое деревянное судно. В конце августа оно находилось так же далеко от мест своих исследований, как и в начале месяца. Приближалась осень, самое опасное время, во время которого не только описывать неизвестные берега, но и плавать было рискованно. Галл и Сарычев, собрав совет офицеров, приняли решение идти в Охотск.

18 сентября катер пришвартовался в устье реки Охоты. Здесь путешественники узнали, что Биллингс благополучно совершил свое сухопутное путешествие по Чукотке и находится в Якутске. В начале февраля 1793 года он прислал приказ передать катер в Охотский порт и следовать в Якутск. 6 августа там собралась вся экспедиция. Вскоре офицеры выехали в Петербург. В апреле 1794 года они возвратились в столицу. На этом и завершилась Северо-восточная экспедиция.

В петербургские будни и праздники Сарычев трудится над своим дневником, который он вел с первого до последнего дня затянувшегося вояжа. Он готовит его к изданию.

Тем временем Биллингс составляет подробный отчет об экспедиции. Отчет переводят с английского на русский язык и… ставят на полку архива Адмиралтейств-коллегии. В морском ведомстве, истратившем многие десятки тысяч на Северо-восточную экспедицию, не находится нескольких сот рублей, чтобы опубликовать результаты этого крупнейшего научного предприятия. Такая же судьба уготована и дневниковым записям Сарычева. Вояж считается секретным, и ни одного слова о нем не должен увидеть свет.

Вряд ли мог предположить Сарычев, что и через два с половиной века его записи не будут напечатаны, что останется в рукописи и сочинение Биллингса.

Но пока Россия прячет свои открытия, в Лондоне выходит книга Мартина Сауера, который на протяжении всего путешествия состоял секретарем Биллингса. История повторяется. Ведь карты великих открытий Второй Камчатской экспедиции и труды ее ученых тоже появились сначала за границей, а затем уже в России. И притом далеко не все, многие так и остались лежать в рукописях.