Первородный 3

— Рада знакомству, а я мать этой мигрени Зонионары, моё имя Валондерея Ная, моего мужа и правителя этого мира ты уже знаешь.

— Знаю, но он до сих пор не представился, только пытался меня убить, — начал кривляться я, садясь на противоположном конце стола супротив тестя.

— Джетериус Ная, но я буду удивлён, если ты меня будешь так называть. Доченька успела много рассказать о тебе этим утром. И прошу заметить, я хоть и был на пределе, но полностью контролировал ситуацию и при желании мог действительно убить!

После последней фразы наша троица весьма бестактно хмыкнула, подавливая смешки.

— Вы смеете сомневаться? — снова начал распаляться тесть.

Я перешёл в предел, подошёл к Джетериусу, снял с пояса свой кинжал и нацарапал прямо перед ним на столе: "НЕТ, ПАПОЧКА, НИКТО В ТЕБЕ НЕ СОМНЕВАЕТСЯ!!!" — а затем воткнул его в стол, сел на своё место и вышел из предела.

— Джек, успокойся, никто в тебе не сомневается, — с преимуществом в голосе произнёс я.

Правитель этого мира опустил глаза, прочёл надпись, снова поднял глаза на меня и задал всего один вопрос:

— Как?

— Ну, мы же провели столько времени среди перерождённых и выжили. А у них две особенности: они питаются любой маной, кроме чёрной, и могут замедлять ход времени. Я же, как вы могли убедиться, очень умный и внимательный парень, чтобы выжить там, мне пришлось учиться у перерождённых, и кое-чего я достиг.

— То есть, ты мог в любой момент меня убить, а я считал, что всё контролирую? — он явно не знал, паниковать или злиться.

— Не в любой, когда я вычерпал весь свой источник, то уже на самом деле ничего, кроме кулаков приделать не мог. А вот до того, да, мог вырезать весь дворец. Причём для тебя прошло бы не больше пары секунд. Но не мог же я, на самом деле, испортить знакомство с будущим тестем и убить его при первой встрече. Ты Джек, кстати, молодец, достойно держался.

— Лучше папа, — недовольно проворчал он.

— Меня вот что интересует, в какой момент ты решил меня не убивать и, вообще, отдать за свою дочь?

— Как только она перестала реветь.

— В смысле? — я даже столовые приборы положил и вытаращился.

— Ну, давай по порядку. Во-первых, ты вёл себя практически как равный мне, зная, кто я, на минуточку, практически все правители миров светлых дрожат от моего имени. Во-вторых, по тебе было видно, что, что бы ни случилось далее, у тебя есть решение на этот случай. В-третьих, я видел, как на тебя смотрела Зонионара. Я знаю свою дочь, как никто другой, и за пятьдесят лет выучил каждый её взгляд. Она смотрела на тебя с любовью, трепетом и страхом. Она даже на меня так никогда не смотрит. Меня смутил её взгляд, когда мы собрались сражаться, я увидел обеспокоенность не за тебя, а за меня. Быть такого не могло, но как мы только что выяснили, я не ошибся, могло случиться и так. Ты необычный человек, Жигуль Виталий Владимирович Иванов.

— СКОЛЬКО?

— Что?

— СКОЛЬКО СНЕЖИНКЕ ЛЕТ?

— Пятьдесят два. Но, если тебя беспокоит, что она слишком юна, то могу тебя заверить, она мудра не по годам, и завтра будет её инициация, поэтому тебе не о чем беспокоиться.

— А тебе самому сколько?

— Шестьсот двадцать один год по календарю пояса миров.

Я быстро через наруч подключился к ближайшей реликвии и смог через неё выудить информацию о календаре. В каждом мире в поясе миров был принят единый календарь. Само собой, протяжённость дня в каждом мире своя и количество дней в году тоже. Если с часами в сутках всё просто: была принята единая мера времени для всех миров, но, как результат, каждый мир имел своё собственное количество часов в сутках, год же был везде одинаков. Разницу в днях нивелировали, как у нас. Был високосный год, но в отличие от нас не каждый четвёртый, а каждый десятый. Так вот разница между Землёй и поясом миров около двух месяцев. Получалось, если по местному календарю Снежинке пятьдесят лет, то по Земному пятьдесят восемь.

— Тор?

— Сорок три.

— Мда, чувствую себя ребёнком. Тогда другой вопрос, почему Снежинка до сих пор ни с кем не помолвлена или как-то так?

— Почему ты, кстати, её так называешь?

— Потому что тёмненькая.

— Ясно, что ничего не ясно, ладно, это ваше дело, но будь добр, при посторонних называть её хотя бы по роду Ная. По поводу твоего вопроса… Да, были у неё женихи. Тут ты меня, собственно, и удивил больше всего. А, впрочем, пойдём, я покажу тебе её зал "славы".

— Пап, может не стоит?

— Стоит!

Папа встал и куда-то направился, я пошёл за ним. Через пару минут мы открыли двери в длинный зал, где на стенах висело разнообразное оружие, но в основном это были всевозможные клинки.