Первородный грех. Книга вторая

– Я могу просто посадить тебя под душ на цепь и включить воду на час.

Она откинула назад упавшую на лицо прядь волос.

– Пожалуйста, разреши мне помыться без тебя.

– Нет. Одну я тебя здесь не оставлю. Иден растерянно взглянула на кабинку.

– Но ведь тут нет даже прозрачной занавески!

– Вот мыло. А вот шампунь для волос, – равнодушно произнес он, затем указал на плетеную корзину в углу. – Грязную одежду бросишь туда.

Иден в нерешительности замерла. А что, если он ее изнасилует? Но он и так мог ее насиловать. А мысль о чистой, теплой воде была просто невыносима. Душ. Мыло. Шампунь. Нежный аромат мыла буквально пьянил ее.

Она не могла больше сдерживать себя и, поспешно раздевшись, ступила в кабинку душа.

Струи воды больно ударили по ее сверхчувствительной коже, а она, закрыв глаза, подставляла им лицо, груди, руки. Они барабанили по ней, как дождь по железной крыше, и ручейками стекали по ногам. Иден счастливо застонала. Ей вдруг стало совершенно безразлично, что ее похититель стоит рядом и наблюдает за ней.

Прежде всего она намылила спутавшиеся волосы, подставила голову под душ – по ее телу поползли густые серые потоки смываемой пены. Господи, ну и грязная же она! Иден еще дважды намыливала голову, пока наконец волосы не стали скрипеть под пальцами и она не почувствовала, что они действительно промыты.

Затем она начала мыть тело. Мыло скользило по ее коже, принося ей ощущение сказочного облегчения. Иден бросила взгляд на Джоула. Он стоял, прислонившись к раковине, и безучастно смотрел на нее своими глубоко посаженными темными глазами. Она отвернулась и стала намыливать низ живота и бедра, испытывая при этом непередаваемое блаженство.

Как же здорово! Как же здорово чувствовать бегущую по телу воду, смывающую отвратительную грязь и успокаивающую зуд!

Иден мыла себя не спеша, методично, дюйм за дюймом. Пена! Душистая мыльная пена! Сладкий, дурманящий аромат! Она взяла маникюрную щеточку и принялась тщательно вычищать траурные полоски скопившейся под ногтями грязи. Затем нагнулась и стала чистить ногти на пальцах ног. Когда мыть больше уже было нечего, она просто встала под душ, не желая прекращать эту изумительную процедуру. Наконец Джоул протянул руку и выключил воду.

– Достаточно. Теперь вытирайся. – Он протянул ей полотенце. Иден зарылась лицом в складки махровой ткани. Чистая. Как чудесно быть чистой!

– Ну, насладился зрелищем? – спросила она, вытирая прилипшие к лицу волосы.

– Смотреть-то особенно не на что, – сухо бросил он.

– Чего же ты тогда пялился?

– Зубы почисть. – Джоул передал Иден розовую зубную щетку с уже выдавленной на нее пастой.

Она наклонилась над раковиной и принялась чистить зубы, чувствуя, как невыносимо защипало отвыкшие от пасты и щетки десны. Когда она выплюнула пену, та оказалась окрашенной в розовый цвет.

– Все, – сказал Джоул, беря ее за руку. – Пошли вниз.

– О черт! – Ей вдруг стало страшно жаль расставаться с этими чарующими атрибутами свободы. Сверкающая белизной ванная. Лоскуток голубого неба. Свежий воздух. – О, нет, прошу тебя. Еще чуть-чуть!

– Пойдем, Иден. – Он повернул ее спиной к себе и снова надел на глаза повязку. Все вокруг потонуло во тьме. Она тихо заплакала.

– Ну и подонок же ты. Тварь бессердечная.

– Иди. – Он сдернул с нее полотенце и подтолкнул к двери.

– Моя одежда!

– Все это надо постирать. Или сжечь.

Голую, с одной лишь повязкой на глазах, он вытолкнул Иден из ванной. Она еще не успела обсохнуть и чуть слышно шмыгала носом, пока они шли прежним маршрутом: через полоску солнечного света, вниз по деревянной лестнице, в прохладу. Опять подвал. Иден узнала знакомый скрежет дверного замка.

Джоул заставил ее остановиться.

– Стой здесь, – приказал он. – Не шевелись. И не дотрагивайся до повязки.

Она застыла на месте. С мокрых волос капала вода, скатываясь тонкими струйками по спине. Ей стало как-то не по себе, оттого что она стоит здесь, в подвале, в чем мать родила, с черной полоской ткани на глазах. Совершенно беззащитная. Как могла, она прикрыла руками груди и низ живота. Было слышно, как в каморке ее тюремщик с чем-то возится. Что еще он затеял, черт возьми?

Через несколько минут он снова взял ее за руку и провел внутрь. Дверь закрылась. Он развязал повязку.

Иден опять была в своей каменной клетке. Она взглянула на постель. Чистые простыни и чистая наволочка. И новое одеяло, на котором аккуратной стопкой сложена одежда: новая белоснежная футболка, несколько пар хлопчатобумажных трусиков, маечка, носки, розовый спортивный костюм. А рядом лежали розовая гребенка, розовый обруч для волос, бутылочка дешевого одеколона и пластмассовая баночка с детской присыпкой.

Иден потеряла дар речи. Затем обалдело произнесла:

– Похоже, тебе нравится все розовое.

– А что плохого в розовом цвете?

– Ты, наверное, думаешь, что я кукла. Уж не поэтому ли ты меня выкрал – чтобы иметь собственную куклу, которую ты мог бы наряжать?

– Тебе что, не нравится все это барахло? – хмурясь, спросил Джоул.