Первородный грех (ЛП)

— Может, именно поэтому я и стал твоим ангелом-хранителем, но, я думаю, что тебе следует хотеть меня не просто «вернуть», полагаю, что тебе следует желать вернуть меня смертным — человеком.

Она неуверенно поднимает на меня взгляд.

— Я...

— Просто думай об этом, — перебиваю ее я.

Она так и сделает. Я уверен. Я ощущаю ее чувство вины, плотным одеялом окутавшее ее душу. Такую же истерзанную, как моя. Боль, пульсирует внутри меня не только от отвращения к себе. Потому что моя душа болит о Лили, и только так я смогу быть с ней вместе.

Фрэнни тоже этого хочет. Она бы меня непременно поняла. Напряжение внутри меня ослабляется. По сути, я не сделал ничего дурного, действительно — просто попросил ее сделать то, что она и так хотела.

Мы въезжаем на автостоянку Люка. Она выключает двигатель и так и сидит какое-то время, затем оборачивается ко мне.

— Я попробую, — произносит она.

Я выхожу, чтобы она не видела, как восторг сияет на моем лице. Мне кажется, что я весь сияю. Она выходит из автомобиля, и я возвращаюсь в реальность. Я просто не в силах остановиться. Настолько сильно желание. Я буквально представляю, как обнимаю Лили, и она нежно касается меня, целует меня... По всему моему телу прокатывается волна дрожи. Мы могли бы уехать из Хэйдена. Куда-нибудь, где никто нас не знает. И быть вместе, по-настоящему вместе. Моя душа взрывается миллионами крохотных искр. Возможно, теперь я понимаю демона несколько больше. Если Фрэнни заставляет его ощущать себя так же...

Я шагаю за ней вверх по лестнице, затем она вставляет ключ в замок двери Люка. Мое сердце буквально выскакивает из груди, когда я прохожу мимо двери Лили и вижу ее, сидящую за столом в сером свитере. Ее волосы собраны в конский хвост, открывая ее лицо, и она выглядит... великолепно. Словно сияет. Такой удивительно живой она кажется.

Но тут я замечаю Люка рядом с ней за столом. На столе множество пустых тарелок, и создается впечатление, что они поглощены беседой, и все мое хорошее отношение к нему тут же испаряется.

Я направляюсь к Лили.

— Что обсуждаем, ребята?

Люк почти сразу отвечает, мельком глянув на Лили, затем на Фрэнни, и в его взгляде появляется едва ощутимое напряжение.

— Ничего.

Он поднимается со стула и обнимает Фрэнни.

— Лили приготовила омлет. Хотите?

Мои пальцы вцепляются в спинку стула, на котором сидит Лили, да так крепко, что я удивлен, что дерево не треснуло. Я злюсь, и с трудом сдерживаю себя, чтобы чего-нибудь не брякнуть.

Как Фрэнни может быть настолько слепой? Неужели она не замечает, что он увлечен Лили?

Я задыхаюсь.

Ангелы могут задыхаться? Я должен уйти отсюда.

Лили поднимается. Она прячет от меня глаза.

— Мне нужно подготовиться к работе, — произносит она, — увидимся, ребята, позже.

Она ополаскивает свою тарелку, и я направляюсь вслед за ней к двери, отчаянно сопротивляясь, чтобы не коснуться ее.

— Я тоже ухожу, — бросаю я через плечо, — Но еще вернусь.

Люк следит за мной, ничего не говорит. Как только мы с Лили оказываемся в коридоре, я даже не притворяюсь. Взявшись за руки, мы направляемся к ее двери.

— Тебе действительно нужно на работу?

— Через несколько часов. — Она тупит взор, и румянец покрывает ее щеки. — Но я надеялась, что ты можешь зайти ко мне, если я уйду.

Я улыбаюсь, так как все мои чувства обостряются.

— Я зайду. Так твое предложение еще в силе?

Она поворачивает ключ в замке и толкает дверь. Мы заходим внутрь, но, прежде чем она успевает закрыть дверь, я обнимаю обеими ладонями ее лицо, и наши губы встречаются. Я отстраняюсь, глядя в ее удивленные зеленые глаза.

— Прости. Я должен был это сделать.

Она улыбнулась мне и закрыла дверь. Затем она берет меня за руку и ведет к кушетке, и я ищу, куда бы мне сесть, но ее, кажется, вовсе не волнует сваленная там одежда. Она усаживает меня и приземляется рядом, тесно прижимаясь, и целует меня снова. Я несусь, словно в водовороте течения. Погружаюсь все глубже и глубже. Но я желаю этого. Желаю, чтобы оно захлестнуло меня целиком и никогда не отпускало. Ее руки скользят по мне, и я обнимаю ее, погружаясь в чувственность. Что-то нестерпимое оживает во мне. Жажда.

Нет. Любовь. Я люблю ее. Разве есть что-нибудь дурное в желании того, кого вы любите?

Я буквально тону, в то время как мои руки ласкают ее спину, скользят по ее талии, забираясь ей под рубашку.

Она отодвигается.

— Стоп!

Я убираю от нее руки, тихо ненавидя себя за то, что так поторопился. Что со мной происходит?

— Прости. Я потерял контроль. Этого больше не повториться.

Она прячет лицо в ладонях.

— Дело не в этом. Я хочу быть с тобой, но...

Я снова обнимаю ее, и мое напряжение ослабевает.

— В чем тогда дело?

Она поднимает голову и смотрит на меня неуверенно и как то испуганно. У меня все холодеет внутри, я начинаю подозревать, что она изменила свое представление обо мне.

Ее ресницы опустились.

— Если я скажу тебе, ты уйдешь.

— Если я пообещаю не...

— Это не имеет значения.

— Испытай меня.