Первородный. Цена магии

Тогда я попытался активировать несколько других более-менее известных мне умений. Однако и тут меня постигла жгучая неудача. Причём ни разу за время этих попыток я не ощущал… э-э-э… скажем так, памяти крови. А ведь в случае с «ускорением» и «взглядом мага» нечто подобное посещало меня и подсказывало, что делать.

Тьфу, прах меня побери! Что за галиматья? Неужели у меня есть опыт работы лишь с двумя умениями?

Меня накрыло жуткое разочарование, жадным комаром впившееся в душу.

— Ян, ты чего ёрзаешь? Опять в уборную хочешь? Скоро уже приедем, — шёпотом сообщил мне средний, обдав запахом водки. — И это… тебе бы заглянуть к лекарю. Может, у тебя цистит?

— Нормально всё со мной, — проворчал я, размышляя над тем, почему мне подвластны только «ускорение» и «взгляд мага».

А что если я в первую очередь овладел лишь этими двумя способностями? Это же логично. «Ускорение» — большой козырь в любой драке. А «взгляд мага» словно создан для того, чтобы я видел своих «доноров».

Внезапно все мои мысли прогнал рокочущий голос Александра:

— До скорой встречи, братья. Я тут выйду, а дальше пешком пройдусь.

— Доброй ночи, — пожелал средний.

— Доброй ночи, — вторил я брату.

Александр кивнул, заплатил извозчику за всю поездку и покинул коляску. А мы со средним поехали дальше. И каждый из нас принялся думать о чём-то своём, не обращая внимания ни на шум Светлограда, ни на долетающие сюда запахи больной реки, огибающей город и поля чернозёма.

Вскоре возница натянул поводья и проговорил:

— Тплу, плиехали, судали.

Лошади с облегчённым вздохом остановились на безлюдной улочке среди трёхэтажных, многоквартирных бревенчатых домов с пятнами серой плесени, побитыми ржой жестяными крышами и мутными окнами, изрыгающими тусклый жёлтый свет.

— Хорошего вечера, — пожелал я китайцу и спрыгнул на обочину, чавкнув грязью.

Владимир же весьма аккуратно выбрался из коляски и чуть ли не на цыпочках пошёл к дому, чтобы не запачкать свою обувь, блестевшую ярче луны.

Он со своей задачей прекрасно справился. Испачкал лишь самые кончики ботинок. Однако быстро протёр их, оказавшись в тёмном подъезде, пахнущем гнилью, пылью и человеческим жильём.

— Пошли, — махнул мне рукой брат.

Он поднялся на второй этаж по скрипучим деревянным ступеням и открыл ключом металлическую дверь. За ней притаилась крохотная прихожая.

Мы разулись и пошли по коротенькому коридору с двумя дверными проёмами. Один вёл на кухню, а другой — в единственную комнатку.

Средний пошёл на кухню. А я заглянул в залитую лунным светом комнату и увидел громадное количество статуэток денежных жаб, пучивших глаза отовсюду! Они стояли на скособоченном шкафу, на столе, на подоконнике около рассохшейся деревянной рамы и даже возле кадки с денежным деревом!

А обои⁈ Они были украшены фотокарточками денег и какими-то странного вида рисунками, разделёнными на сектора. При этом на панцирной кровати лежала подушка с вышивкой, изображающей золотые монеты. И такого же толка покрывало красовалось на низенькой софе, обосновавшейся в углу комнаты возле стола с радиоприёмником.

— Ян, иди сюда! — позвал меня брат.

— Иду! — сквозь шок бросил я. — Кажется, Владимир слегка тронулся.

На кухне тоже повсюду стояли амулеты и статуэтки, поблескивающие под тусклым светом лампочки, свисающей с потолка, покрытого жёлтыми пятнами.

— Чай будешь? — спросил брат, наливая в закопчённый чайник воду из-под крана.

— Можно, — хрипло ответил я и уселся на скрипучую табуретку, примостившуюся около стола с изрезанной клеёнкой.

— Сейчас будет, — сказал средний, зажёг старенький примус и поставил на него чайник. Следом он открыл дверцы пошарпанного буфета и протянул: — К чаю… к чаю у меня есть крендельки. Только, кажется, парочка уже немного покрылась плесенью. Хм, теперь они эдакие крендельки дор блю. Гы-гы.

— Угу. И со вкусом пищевого отравления, — вымученно усмехнулся я и, подумав немного, задал вопрос, давно вертящейся у меня на языке: — А ты не знаешь, что такое абсалон?

— Абсалон? Просто салон — знаю, что такое. А абсалон — нет. Может, название вина?

— Вряд ли.

Владимир пожал плечами и занялся кухонными хлопотами, а я решил немного обобщить сведения, полученные сегодня.

Итак, я в профиль вроде бы всё тот же Ян Горин, а глянешь в анфас — совсем другой человек. Прежний Горин вроде бы не обладал магией и был тютей, а у меня и характер более боевитый, и дар есть. Правда, мой дар даже более странный, чем утконос на велосипеде. А еще странно то, что у меня имеются навыки работы с магией, пусть и всего с двумя умениями.

Что же со мной такое произошло? Как я так изменился? Хм, где же взять ответы на эти вопросы? Ну, кое-какие идеи у меня уже появились. Я прям с завтрашнего дня и начну воплощать их в жизнь.

— А вот и чай, — сказал брат и пододвинул ко мне кружку, исходящую паром.

— Спасибо, — поблагодарил я его, взял кружку и сделал маленький глоток. — Ох, хорош чаек. То, что доктор прописал.