Первородство

Приобретает силу взрыва.

И вот какою стала ива

За эти семь весенних дней,

За дни весеннего разлива,

Неощутимого для пней!

286

ДУБ

Когда с полей, пустых и голых,

Уйдут последние машины,

Последний колос подобрав,

Ты птиц озябших, но веселых,

Сгоняешь со своей вершины,

О дуб, великий князь дубрав.

Бушуешь ты, огромный, темный,

Под стынущими небесами,

И, как в ответ, несется крик,

Многоголосый, неуемный:

— Зима близка — мы знаем сами,

Нам не указывай, старик!

Но ты шумишь. В такую ярость

При виде юношеских, дерзких,

Восторгом искаженных лиц

Сановная приходит старость

В своих регальях камергерских —

В такую ярость без границ!

Поглотит птиц туман осенний,

Войдут крылатые их клинья

В диагональ сплошных дождей,

Но разве меньше потрясений

287

Тебе, о дуб, готовят свиньи,

Искательницы желудей?

Не чувствуешь, что подкопаться

И под тебя, царя лесного,

Идут их мирные стада.

То чувство может просыпаться.

Но если рано — дремлет снова,

А если поздно — что тогда?

288

ВЕСНА

Весна

Стояла затяжная:

По снежной глади неподвижной

Все тот же след тянулся лыжный.

Когда исчезнет, сам не зная.

Казалось,

Не дождешься зноя:

Все было холодно и голо,

И по затонам пароходы.

Не ожидая ледохода,

Уже просили ледокола

Помочь им, носом в льдинах роясь.

Весна

Ждала,

В туманах кроясь.

Она была в лесах по пояс,

Как недостроенное зданье...

Но,

Нагоняя опозданье,

Вдруг понеслась, как скорый поезд.

Листва

Деревья покрывала

Мартынов 289

Поспешно, со всего размаха,

Чтоб вещая кукушка-птаха

На голый лес не куковала.

Апрель и май

В одно сплетались

На циклопической арене,

И яблони, как кони в пене,

Встав на дыбы, так и остались.

Но тоже на одно мгновенье.

Мгновенье полного расцвета.

И сразу

Наступило

Лето!

290

О вы, которые уснули

Меж двадцатью и сорока

От яда, от петли, от пули,

Елея или коньяка,

Вы, Лермонтов, Есенин, Шелли

И Сирано де Бержерак,

Я спрашиваю:

Неужели

Я старше вас?

Да, это так!

И каждый, кто своей рукою

Коснулся острого пера,

Чтоб больше не иметь покою,

Тот должен знать — она стара,

Та истина, что в самом деле,

Будь моложав ты или сед,

Ты старше Байрона и Шелли,

Вергилия и Руставели,

Ты старше, если ты — поэт!

19

291

вьюги

Бывают такие весенние вьюги,

Когда леденеют трамвайные дуги

И глухо волнуется все меховое.

Как будто живое, как будто живое,

Как будто бы к жизни вернуться охота

Всему, что убито, — от старца енота

До самой последней, ничтожной зверюги.

Бывают такие тревожные вьюги.

292

Из года в год

Негодная погода:

Едва пройдет ненастье, I

Задует ветер

На десятилетье.

Не часто

Ясно

Небо

Хоть

На

Час!

Но

Что ни вечер.

То теплее встречи —

За речью речь

И яства на столе.

Глядишь,

И тает

Сдержанности глетчер

И — баста!

Ясно

Небо

На сто

Лет!

293

И над столом

Поблескивает люстра

В сто тысяч электрических свечей,

И пробуждает дремлющие чувства

Обилье призматических лучей,

И щелкает

Электроотопленье,

Горят в камине

Вовсе не дрова,

Но будто бы

Трещат при расщепленьи

Мельчайшие

Частицы

Естества!

И ты сидишь

У этого камина,

А под ногами не подушка, но

Как будто бы разряженная мина,

Безвредная давным уже давно!

294

БОГАТЫЙ НИЩИЙ

От города не отгороженное

Пространство есть. Я вижу: там

Богатый нищий жрет мороженое

За килограммом килограмм.

На нем бостон, перчатки кожаные

И замшевые сапоги.

Богатый нищий жрет мороженое.

Пусть жрет.

Пусть лопнет.

Мы — враги!

295

Хочу я, чтоб никто не умирал.

Пусть все они — от самой мелкой шавки

До самых грандиозных обирал —

Живут хотя б на пенсии, в отставке.

Так сделаем, чтоб смерть их не брала

И видели бы эти никудышки,

Сколь тщетны все их черные дела

И всяческие темные делишки.

Чтоб, неспособны от стыда сгореть,

Они бы от раскаянья потели.

И многие хотели б умереть.

Но мало ли чего они хотели!

296

НЕБО И ЗЕМЛЯ

В расширяющейся вселенной —

Если это действительно так, —

Что ты чувствуешь,

Обыкновенный

Человек,

Неученый простак?

Эти споры о красном смещеньи,

Возле них создаваемый шум

Не приводят в смущенье

Твой ум.

И когда

Разбеганье галактик

Наблюдаешь в космической мгле,

То не столь теоретик, сколь практик,

Обращаешь ты взоры

К земле.

Все

Стремится

Здесь сблизиться, слиться,

В косяки собираются птицы,

В элеваторы льется зерно,

И, устав проклинать и молиться,

297

Людям хочется быть заодно.

Чтобы спорился труд вдохновенный.

Окрыляя людские сердца

В этом мире,

Вот в этой вселенной,

Расширяющейся

Без конца!

798

НАСТОЯЩЕЕ МГНОВЕНЬЕ

Нет

Ничего

Тебя виднее,

О настоящее мгновенье!

Но, кажется, всего труднее

Определить твое значенье.

Иной

Вперед

Глядит со страхом.

Себя сомнениями муча:

А вдруг возьмет и канет прахом

Наставшее благополучье?

И в рассуждении былого,

Морщинистого и седого,

Не хочет он сказать ни слова,

Хорошего или худого.

Томятся робкие сердечки

Перед часами, на которых

Звучат секунды, как осечки,

И хорошо: не вспыхнет порох.

И раздаются песнопенья:

— Будь так любезно, сделай милость,

О настоящее мгновенье,

Не утверждай, что ты свершилось!

299

ф

Где-то там

Испортился реактор

И частиц каких-то напустил.

Известил о том один редактор,

А другой не известил.

И какой-то диктор что-то крикнул,

А другой об этом ни гугу.

Впрочем, если б и никто не пикнул,

Все равно молчать я не могу!

300

Надо

Зоркость,

Чтоб увидеть въявь

Все, что делается на белом свете.

Вот сейчас

Возьми себе представь

Нашей эры

Первые столетья.

Смутно понимали, что живут

На рассвете новой эры