Перворожденная

Черный маг находился там. Финеас чувствовал это даже не какой-то особой волшбой — нутром. Волны ужаса расходились от надвигающейся серой массы — крылатой и бескрылой. Дрогнули стройные ряды, попятились даже самые храбрые ратники. Только эльфы стояли не шелохнувшись в ожидании приказа своего командира. А еще маги…

Чародеи вступили слаженно. Вознеслись в небеса невидимые заклятия, и оцепенение, охватившее солдат, мгновенно пало, развеялось, подобно зыбкому мареву. Воины запереглядывались — так это была волшба! Ну нет, врешь, нас так просто не возьмешь. Поборемся, посражаемся — настоящий бой впереди.

И тогда с диким воем спикировали вниз крылатые. Их когтистые пальцы впились в доспехи солдат, потащили прочь, ломая строй. Раздались истошные крики. Но маги успели и здесь. Сразу десятка три заклятий вонзились в зеленокожую стаю, исторгая из тварей вой еще сильнейший. Ликование продолжалось всего несколько секунд, а затем сотня невидимых и полыхающих всеми цветами радуги чар рванулась к галльскому войску. Одновременно взметнулись в воздух стрелы — настал час луков и арбалетов…

Чародеи галлов и хаоситские слуги схлестнулись не на жизнь, а на смерть. Темнеющее небо озарилось яркими вспышками — этой битве не нужны были факелы. Грохотали сталкивающиеся заклинания, било во все стороны смертельное пламя, возводились и тут же рушились колдовские щиты. Стрелы нависли над полем громадной тучей, выкашивая противника с обеих сторон, но лишь те, что несли на себе эльфийское оперение, разили без промаха.

И это было только начало.

Пехота Зафира и Хессанора приближалась неумолимо. Сотня ярдов, полсотни… Звук трубы, резкий и тревожный, ударил в сердце, заставляя встать теснее и крепче сжать оружие.

— Вперед! — раскатились по всей долине зычные голоса галльских военачальников.

Ратники стукнули мечами о щиты, взрыли землю копытами боевые кони, блеснули в свете луны и колдовских зарниц обнаженные клинки. Обе армии ускорили шаг. Быстрее, быстрее, быстрее! А затем и вовсе побежали — громогласный воинский клич разорвал сгущающиеся сумерки. И… столкнулись, врезались, сшиблись грудь в грудь! Лязгнуло железо, почуяв кровь смертных, вгрызлось в живую плоть.

Без жалости, без милосердия.

Руби, бей, коли, рви зубами и топчи распростертых братьев — все равно сегодня умирать.

Финеас смотрел на разворачивающееся сражение с небольшого холма. Возле него сгрудилось несколько магов ордена, рядом стоял и мэтр Лидио. Они ждали. Их цель пряталась где-то за спинами вражеских солдат. Невидимая, но, скорее всего, ненадолго. Перевес сил был на стороне галлов, однако это касалось лишь смертных, и Финеас не сомневался, что, когда обе армии достаточно истощат себя, в бой вступит сам Зафир и его таинственный помощник. Хессанором должны были заняться эльфы, а черным колдуном — маги. Но еще рано. Ни тот ни другой пока никак не проявили себя.

Сеча, будто исполинская воронка, засасывала в себя все больше и больше людей. Чародейские всполохи сияли то тут, то там, выхватывая из темноты бьющихся воинов. Звенела сталь, вопли раненых терзали уши, а когти крылатых тварей рвали на части беззащитные тела. Часть зеленокожих чудовищ взмыла вверх и камнем рухнула на холм, где стоял Финеас и маги. До земли не долетело ни одно из них. Дюжина лучей прорезала небо, оставляя от тварей горстки бурого пепла, осыпавшиеся в траву.

Ночь тащила за собой тяжелое колесо луны, ее бледный свет наполнял долину новыми миражами и призраками. Шум битвы не смолкал ни на минуту. Повсюду, сколько хватало слуха, раздавалось бряцание металла и ржание коней, звучали команды военачальников и хрипели умирающие, выплевывая кровь и прижимая к животу собственные внутренности в отчаянной попытке дотянуться до врага. Рокот колдовских заклинаний отдавался в ушах: огненные шары, ледяные копья, мглистые удавки и сметающие все на своем пути водяные вихри — казалось, чарами наполнен любой порыв ветра.

Галлы побеждали. Шаг за шагом теснили они рати Зафира к потоку, и река сбивала вражеских воинов с ног, поглощая одного за другим. Люди уставали, даже крепкие орки с трудом ворочали своими зазубренными мечами и топорами. Еще час, может, два — и все будет кончено.

Финеас до рези в глазах всматривался во мрак. Брандеец проявит себя, обязательно. Но когда? Сейчас? Позже? Куда он нанесет удар? Напряжение росло с каждой минутой: подрагивали пальцы, сжимающие посох, дыхание теснило грудь. Время тянулось, будто смола, и не было ничего хуже, чем просто стоять и ждать неизвестности.

Ночь перевалила за середину. Дрогнули пехотинцы Хессанора, конница галлов обратила их в бегство. Перелом! Теперь уже ничто не могло остановить объединенные дружины.

И тогда — случилось.