Перворожденная

Финеас махнул рукой своим спутникам, и четверо всадников съехали с холма, вливаясь в поток желающих попасть на другой берег. Тех было множество, несмотря на то что ушлые германцы тут же подняли пошлину за переправу. Идрис законопослушно пристроился в конец огромной толпы, готовясь ожидать своей очереди до морковкина заговенья, но темный маг только хмыкнул и, раздвигая конской грудью столпившихся, провел их кавалькаду почти до самого берега. Все недовольные, а их было немало, мгновенно замолкали, споткнувшись о тяжелый взгляд мага и завидев его боевой посох.

Здешний паром отличался изрядной оригинальностью и даже носил имя «летучего моста». Выше по течению, ровно посередине реки на дне был укреплен гигантский якорь, а к нему привязан прочный канат около двухсот ярдов длиной. Второй конец принайтовали к деревянному парому, достаточно большому, чтобы на его палубе поместилось несколько карет с лошадьми. Сам же канат, чтобы тот не изнашивался и держался покрепче, проложили по нескольким лодкам, протянувшимся между якорем и паромом. С помощью особого руля и силы бегущей воды паромщик по очереди направлял судно к разным берегам Рейна. И, безусловно, ощущал себя важной персоной на протяжении всего года — вода в реке замерзала лишь в самые суровые зимы, да и то не везде.

Лошади волновались, с опаской всходя на ненадежную поверхность и косясь на окружившую их толпу, но покорно следовали за хозяевами. Сберегши полдня благодаря бесцеремонности темного мага, маленький отряд двинулся по германским землям. Глубоко решили не забираться, пройти кратчайшей из возможных безопасных дорог.

Холодало. В подвернувшемся на дороге городишке пополнили запасы теплой одежды. Гулять по лесам и полям предстояло еще две с лишним недели.

И дни потекли. Зябкие, дождливые, с хмарными рассветами и ранними серыми закатами. Листопад не прекращался, ветви сбрасывали поблекший наряд, безрассудно обнажаясь перед наступающим морозом, трава жухла и коричневым покровом стелилась по краям нахоженных трактов.

Старались ночевать в деревнях и изредка встречающихся постоялых дворах. Но удавалось не всякий раз, тогда разбивали лагерь.

— Граница Моравии в сутках пути, — сказал как-то Финеас, останавливаясь на привал после очередного сложного перехода.

День не задался с самого начала. Мара проснулась с головной болью, от чего немедленно сделалась нервной и колючей, так что ее спутники старались лишний раз не трогать суккубу и, упаси небеса, о чем-то ее просить. Лошадь Идриса лишилась подковы, пришлось рыскать по окрестностям в поисках кузнеца. Исилвен за все утро не проронила ни слова, словно моросящий дождь, льющий с неприветливых небес уже третий день подряд, вымыл из нее последние крупицы бодрости. В довершение всего Финеаса мучило чувство приближающейся опасности. И вроде бы никаких предпосылок, обычный дневной переход, лес, в котором, по уверению местных жителей, отродясь никого крупнее лис не водилось, а о лихих людях не слыхали давненько. Но и целиком отбросить ощущения было нельзя — они не раз уже спасали ему жизнь.

После краткого отдыха и обеда поднялись, чтобы ехать дальше. Тропа в этом месте истончалась, не многие, видать, забирались столь глубоко в чащу. Финеас посматривал по сторонам, иногда задействуя магию. Никого, впрочем, не высматривалось. Ну что ж, значит, все тревоги напрасны и нечего себя накручивать.

Время клонилось к вечеру. Дождь пошел сильнее. И именно в этот момент четверо путников услышали вой, раздавшийся совсем рядом.

— Вот те на! — удивился Идрис. — А говорили, волков нет.

— Прибавь ходу, — пробурчал Финеас, наддавая пятками по бокам своего мерина.

Они прибавили. Но вой не отставал, а вскоре чуткие уши эльфийки различили шорохи и треск сучьев, медленно, но верно догонявшие кавалькаду.

— Оторвемся? — неуверенно крикнул северянин.

— Должны, тут езды осталось… Ах ты, пропасть! — Финеас резко осадил коня, выхватывая посох. — Травить вас в пять дырок! Там засада! Волки гонят нас в западню.

Надо отдать должное, на растерянность и принятие решения отряд потратил лишь несколько мгновений. Бежать было некуда, обе стороны тропы укрывал густой подлесок. Идрис развернул коня, готовясь отразить волчье нападение, Мара выхватила кинжал, у Исилвен в руках возник лук.

— Они действуют заодно с волками? — вопросительно обронила Мара. — Значит, это могут быть только…

Орки и хищники появились одновременно. И сразу, безо всякой подготовки, нанесли удар, вторые — молча, первые — с хриплым воинственным воплем. Волчьи зубы щелкнули у лошадиных шей, толстые стрелы с бурым опереньем — вж-жих! — просвистели в воздухе. Протяжные крики огласили лес.

Трое волков и двое орков повалились, сраженные Идрисовым мечом и эльфийским луком. Стрелы нападавших врезались в невидимую стену и разлетелись вдребезги, а заклятие Финеаса положило еще пару атакующих. С визгом отскочили хищники, волна орков с ревом отхлынула, скрылась за деревьями.