Перворожденные

Джейк подался вперед, коснулся первого кристалла, затем двинулся против направления движения солнца, повторяя завитки ракушки. Единица… Одна целая шесть десятых. Он коснулся следующего кристалла, и неожиданно оба кристалла засветились сильнее, издавая легкое жужжание. Каждый из них имел свою ноту, но сочетание было исключительным и ласкало слух.

– Вот и жужжание.

– Да. Вот и оно.

Джейк дернулся, пораженный, и бросил на Савассана безумный взгляд. Старший протосс тоже удивился, однако его переполняло скорее любопытство, чем тревога. Он кивнул Джейку, чтобы тот продолжил.

Единица… Одна целая шесть десятых. Третий кристалл засветился. Еще одна нота добавилась в мелодию. Сердце Джейка бешено колотилось от предвкушения и, более того, от страха. Он продолжил процесс. Кристаллы, которых он касался, теперь пульсировали, а звук, который был удивительно прекрасным, пронзающим насквозь, никуда не пропадал, дрожью проходя сквозь кости, проникая в кровь и сердце.

В итоге в схеме остался лишь один. Джейк взглянул на Савассана, тот кивнул. Джейк медленно протянул руку и коснулся последнего кристалла.

Земля вздрогнула, и Джейк вместе с Савассаном отпрянули. Теперь кристаллы пели, и их мелодия стала сладкой, чистой и сильной. К изумлению Джейка, вокруг группы кристаллов начали появляться линии, образуя прямоугольник. Разумеется, соотношение его сторон было единица к одной целой шести десятым. Очерченный прямоугольник земли медленно стал подниматься, словно вырезанный чьей-то невидимой рукой. Он парил над двумя протоссами, и лишь мелкие камушки, падающие вниз, портили совершенство момента. На секунду Джейк испугался, что платформа может упасть и раздавить их. Затем, даже несмотря на то, что страх был велик, любопытство взяло верх, и он заглянул вниз, чтобы увидеть то, что открыл этот прямоугольник.

Внизу не было коричневой породы. Внизу не было даже, по большому счету, пещеры. Ни одна из естественно возникших пещер не была так совершенна, так прекрасна. Стены, определенно созданные из земли и камня, были в то же время чем-то… большим. Их пронизывал какой-то металл, в виде ярких золотых нитей на темно-коричневом покрывале. Нити ловили свет восходящего солнца и отражали его. В земле были вырезаны ступеньки – столь аккуратно, что каждая линия казалась идеальной. Вкрапления кристаллов в стенах освещали путь к самому сердцу земли.

Два протосса стояли у начала ступенек как вкопанные.