Перворожденный

– У тебя есть то, чего нет у него, – утешила мужа Герматия, пытаясь нащупать в темноте его руку.

– И что же это?

– Я.

Ситас коротко, ядовито усмехнулся:

– Осмелюсь заметить, что, пожелай Кит, он мог бы заполучить и тебя!

Она выдернула у него руку и, сильно размахнувшись, больно ударила его по щеке. Забыв свою выдержку, принц грубо схватил жену и притянул к себе, так что их лица оказались совсем рядом. Даже в темноте он ясно различал черты ее бледного лица, и она тоже видела его. В отчаянии Герматия воскликнула:

– Я твоя жена!

– Ты все еще любишь Кит-Канана? – Несмотря на то, что между ними не было страсти, он дрожал, ожидая ее ответа.

– Нет, – яростно прошептала Герматия. – Я его ненавижу. Я ненавижу все, что заставляет тебя гневаться.

– Как это трогательно, какая забота. Что-то я раньше не слышал ничего подобного, – издевательски заметил Ситас.

– Да, признаюсь, мне казалось, что я по-прежнему люблю его, – прошептала жена, – но, встретив его, я поняла, что это не так.

Тело Герматии сотрясла дрожь, и она страстно воскликнула:

– Ты мой муж! Я хочу, чтобы Кит-Канан снова исчез, чтобы он больше никогда не смог унизить тебя!

– Он и не пытался меня унизить, – возразил Ситас.

– А что будет, если он полностью завоюет любовь вашего отца? – парировала она. – Пророк может объявить Кит-Канана своим наследником, если он почувствует, что младший сын лучше подходит для управления государством.

– Отец никогда не сделает этого!

Губы Герматии шевелились у самого его уха. Она прижалась щекой к его щеке и почувствовала, как ослабла его железная хватка. Женщина торопливо заговорила:

– Милиции нужен главнокомандующий. Кто же лучше подходит для этого, чем Кит-Канан? У него есть необходимые навыки, опыт. Занятый охраной этих огромных территорий, он десятилетиями не сможет появляться дома.

Ситас отвернулся, и Герматия поняла, что он обдумывает ее слова. На губах ее показалась легкая торжествующая усмешка.

– К тому времени, как он вернется, – пробормотала она, – у нас появится сын, и Кит уже никогда не преградит тебе путь к престолу.

Принц ничего не ответил, но Герматия умела ждать. Вместо того чтобы подстрекать его дальше, она положила голову ему на грудь. Биение его сердца сильно отдавалось в ее ушах. Прошло несколько минут, и Ситас, подняв руку, медленно погладил ее медно-золотистые волосы.

Глава 25 На следующее утро

Важная новость распространилась но Сильваносту так быстро, как будто гигантский город был скромной деревушкой.

На следующее утро весть о предварительном соглашении между Пророком и представителями Эргота и Торбардина достигла каждого уголка столицы. Казалось, город, да и весь эльфийский народ разом вздохнули с облегчением. В сознании всех царил страх перед войной, смешанный с опасениями, что в город снова хлынут толпы беженцев, преследуемые по пятам разбойниками.

Когда наступил рассвет следующего дня, несмотря на затянутое облаками небо и приближающийся дождь, жители Сильваноста вели себя, словно пришел солнечный, теплый день. Аристократов, жрецов и мастеров гильдий, проезжавших по улицам в носилках, приветствовали криками.

Этим утром Кит-Канан выехал в город верхом в сопровождении лорда Дунбарта. Сегодня принцу в первый раз со дня возвращения довелось увидеть Сильваност. Желание видеть город усилилось, когда они с гномом обедали в Харчевне Золотого Желудя. Там, за отличной едой и напитками, тронутый напевами бардов и звуками лиры, Кит-Канан с новой силой почувствовал любовь к своему городу, уснувшую на время его пребывания в лесах.

Они с Дунбартом проезжали по переполненным улицам квартала, где обитала большая часть горожан. Дома здесь были не такими великолепными, как жилища ремесленников и жрецов, но они имитировали башни богачей. Прекрасные здания поднимались лишь на три-четыре этажа. Перед каждым домом располагались небольшие зеленые участки, которые поддерживались в цвету с помощью магии; здесь неистовствовали алые, желтые и фиолетовые цветы; кусты окаймляли извивающиеся, словно реки, тропинки, деревья склонялись друг к другу, словно жених и невеста. Почти каждый дом, независимо от размера, был выстроен наподобие жилищ знати, вокруг внутреннего дворика, где располагался маленький садик семьи.

– Я и не понимал, как сильно я тосковал по нему, – признался Кит-Канан, объезжая телегу, полную весенних дынь.

– Тосковал по чему именно, благородный принц? – переспросил Дунбарт.

– По городу. Хотя лес стал мне домом, здесь осталась часть моего сердца. Я увидел Сильваност словно в первый раз!

И эльф, и гном были одеты непритязательно, без тонких вышивок, золота, драгоценных камней и прочих внешних знаков их положения. Даже сбруя на их лошадях была самая простая. Чтобы его не смогли узнать, Кит-Канан надел широкополую шляпу, какие носят рыбаки. Они хотели осмотреть город, а не собирать вокруг себя толпы народа.