Первостепь

Но львы уже остановились. Просто ищут новое место для своего отдыха. А пока они ищут – упал, наконец, большой мамонт. Ветер вздымает длинную гриву бурым кустом, сверху сыплются красные листья. Белый Стервятник большими кругами спускается вниз, садится на верхнем суку старого ильма. Ещё рано. Гигант дёргается, содрогается, верхний глаз выкатился, налился кровью. Зверь зовёт смерть, даёт ей понять, что готов, – как уж тут не понять! – но Нерасторопная медлит. На старый ильм садятся другие стервятники, слетаются со всей округи, сколько их есть. Демонстративно не узнают друг друга. Белый Стервятник тоже никого не узнаёт. Об этом незачем беспокоиться. Мало их для такого гиганта, очень мало. Здесь и коршун клекочет, и вороны заранее раскаркались – но почему же львы ушли так далеко, почему не замечают скопища падальщиков?.. Лежащий мамонт хрипит и урчит своим низким голосом, будто утробным, а потом неожиданно поднимается на колени.

Смерть отменяется на сегодня. Белый Стервятник уже это сообразил и первым взлетает, покуда тёплый ветер от земли готов его поддержать.

У двуногих царит тоска. Будто все они заболели. Такой сильной тоской веет от их селения, что стервятнику даже не хочется туда смотреть. Хотя обычно чужая тоска ему в радость. Но это другая тоска, какая-то не такая, не от болезни. От этой тоски не выносят в степь мертвецов. Посему и стервятнику нет от неё радости.

Один из двуногих ушёл далеко в степь. Старик с необычною сферою, сильный старик. Есть у него потаённое место, там воткнута в землю длинная палка, а рядом, по кругу, стоят деревянные чурбаны и ещё насыпаны камни. Старик раскладывает кусочки мяса под чурбаны, мышам, должно быть, будет пожива, но не стервятнику. Ни за что туда не спустится. Жуткое место. Что-то там не так. Издалека страхом веет. Никто не сунется. Только сильный старик не боится. Его это место.

Сильный старик что-то бормочет. Дымком повеяло. Хорошо пахнет дымок, необычно. Из такой дали притягивает стервятника, почему-то притягивает. Уже неотрывно он смотрит туда, про всё остальное забыл, а там сильный старик ходит по кругу, в одной руке у него какая-то плошка, в другой руке короткая палка, сильный старик зачем-то бьёт палкой по плошке, и от этого рождается мощный гул. Будто бьётся огромное сердце: бум… бум… бум… Белый Стервятник совсем зачарован, не в силах уже оторваться, только гул этот и слышит, а видит – совсем непонятно, что видит. Что-то случилось с глазами стервятника, с такими превосходными глазами. Затуманилась степь, заискрилась, и вроде как завернули её в паутину – каждую ниточку видит Белый Стервятник, всё так сверкает и тоже бьётся в ритм сердцу: бум… бум… бум… Сам стервятник уже тоже бьётся, властно тянет его куда-то – и вдруг… Вдруг сильный старик поймал его взгляд, вцепился и приблизился, его лицо будто рядом, тут, в воздухе, увеличилось в несколько раз и глядит на стервятника в оба глаза, в упор, никак не отпустит. Мясистые губы шепчут вопрос. Удивительно, Белый Стервятник видит вопрос, как тот вышептывается, словно струйки дыма с кудрявыми завитками, и понимает. «Кто останется с Режущим Бивнем?» - хочет знать сильный старик. Белому Стервятнику, оказывается, известно, кто такой Режущий Бивень, он тут же представил себе этого двуногого, вспомнил… Но жутко ему. Крылья трясутся. Скорей бы старик его отпустил. Он не знает ответа, не может сказать старику, но он будет следить, как тот хочет. Он будет следить! Но только днём. Ночью стервятник не может. Ночью пускай гиены следят… Хорошо. Старик с ним согласен. Но у того ещё есть вопрос, уже другой. «Тогда кто не останется? Медвежий Коготь не останется?» Белый Стервятник знает теперь и Медвежьего Когтя. Сразу представил себе, сразу вспомнил. И… Будто бы в животе его заурчало, будто бы слюнки закапали, очень хочется есть, голоден Белый Стервятник, сильно голоден. Пускай же отпустит его поскорее старик! «А Крепкий Дуб не останется?» - новый вопрос. И этого знает Белый Стервятник, и этого может представить. И снова капают слюнки, снова приступы голода. Будто увидел уже еду, будто рядом она. Старик только мешает. Когда же отпустит? Когда?!

Всё. Старик опять в землю глядит, на свои камни. Будто и не было ничего. Белый Стервятник снова владеет своими крыльями и спешит набрать высоту. Чтобы оттуда подальше глядеть. Побольше видеть.

Разноцветная степь разбегается вширь. Табун лошадей никто не тревожит. Жирный медведь роет берлогу в зарослях на косогоре. Два рогатых быка степенно прохаживаются друг перед другом, пасущиеся коровы посматривают за подросшими уже телятами; быстроногие куланы опять носятся наперегонки с осенним ветром, сайгаки цепочкой отходят к горам, газели забились в кустарники. Кабаны растолстели, а у самых мощных, у секачей, под шкурой наросла хрящевая броня. Скоро начнут они биться друг с другом. Целое море прекрасного мяса – и ни одного клыка, ни одного когтя, ни одной острой палки. Хоть не гляди.