Первозимок

А через неделю - почти такая же новость из другой отдаленной деревни, что относилась уже к соседнему району...

Аверкий совершал свое черное дело и уходил - как растворялся в ночи: где-то среди болот, не иначе...

Неразговорчивые, хмурые военные, что метались по районам в линялых гимнастерках, потому и были хмурыми, наверное, что банда уходила от них...

Эти слухи только подстегивали Петьку еще активнее и напряженнее проводить свои тренировки с Расхватом... Раз он даже самого Сережкиного отчима дядьку Елизара удивил. Он занимался с Расхватом на небольшой поляне, уже прихваченной изморозью, довольно далеко от дома, но близ дороги, которая вела в райцентр.

На сегодня у Петьки намечено было, как всегда, закрепить прежние навыки и отработать еще мало освоенные Расхватом команды, действия.

Пока не совсем удавались Расхвату высота и преодоление сложных барьеров. Хотя прыгал тот и взбирался на кручи, если ему хотелось, как пантера. Но это была его самодеятельность, а надо, чтобы он умел все, как требовала того тетрадь, с которой Петька не расставался ни на минуту даже ночью, кладя ее под голову, как не расставался и со своими собственными записями о ходе и планах тренировки.

На опушке поляны лежало упавшее дерево, наклонно возвышающееся почти на два метра от земли, благодаря высохшим, без листвы, но еще прочным ветвям, которые уткнулись в землю и не давали дереву завалиться вовсе.

Этот осиновый «бум» сама природа подготовила для Расхвата.

Ни мяса, ни какого другого лакомства на этот раз у Петьки не было, чтобы начать отработку навыков Расхвата проверенным и надежным методом, поэтому Петька решил для первого раза провести Расхвата по осиновому стволу за поводок.

Взобрался на комель первым и потянул кобеля за собой...

Но, видимо, тот уже прочно усвоил самый первый и самый приятный для него навык: манящие съестные запахи в начале тренировки... Таковых не чувствовал, а ствол был корявый, суковатый, и Расхват явно не торопился взобраться на него вслед за Петькой.

Поводок натянулся.

- Что? Не слушается?! - неожиданно, если не злорадно, то насмешливо, прозвучало со стороны дороги.

И прежде чем Петька успел сообразить, кто это издевается над ним, Расхват со вздыбившейся на холке шерстью рванул к дороге, чуть не сдернув Петьку на землю.

Ветер дул через поляну как раз в сторону дороги, потому кобель и не учуял приближения чужака.

- Фу, Расхват! Фу! - успел остановить собаку Петька, соскакивая на землю. - Сидеть! - приказал он и уже машинальным, привычным движением руки указал место возле своей левой ноги.

Расхват, чуть слышно пощелкивая зубами и не отводя злых глаз от дороги, послушно уселся рядом.

На дороге, возле телеги, в которую была впряжена единственная на весь колхоз кобыла, стоял Сережкин отчим. Ухмылялся.

Хромую по причине ранения кобылу оставили в деревне наши наступающие войска. К тому же она была подслеповата на левый глаз.

- Слушается, - не без вызова, спокойно ответил Петька на издевательскую подковырку Елизара. - Если б не слушался - он бы сейчас уже рвал вас на кусочки, а ваша кобылка убегала бы, куда ее один глаз глядит, с телегой без колес...

- Да ну?! - стараясь не изменять насмешливого тона, переспросил Елизар. И, выходя из-за кустов на поляну, добавил, видно, чтобы позлить или просто унизить Петьку: - Собака - для того и собака, чтобы нападать, - это любая может! Нападать - любая дворняга кидается по дороге! - в прежнем тоне продолжал Елизар, останавливаясь уже на открытом месте перед Расхватом и Петькой. - А вот что-нибудь умственное она у тебя может?

Петька сразу простил Елизару его издевательский тон, радуясь возможности показать, на что способен Расхват, которого Сережкин отчим выгнал когда-то.

Заранее торжествуя, Петька ответил:

- Может, дядя Елизар. А как же? И умственное может! Расхват - не дворняга. Например, если кто украдет вашу рукавицу или что-нибудь еще - по моему приказу он эту вещь найдет вам!.. - И, коротко подумав, Петька предложил: - Кидайте вашу рукавицу или кубанку, куда хотите! Я даже отвернусь, если надо...

- Неуж найдет?.. - засомневался, уже без насмешки, Елизар.

- Я же сказал.

- Мою?.. - зачем-то переспросил бригадир.

- Именно вашу, дядя Елизар, а не чужую чью-нибудь.

Петька внутренне сжался, как перед экзаменом или перед схваткой - пусть не взаправдашней, но все же...

Сережкин отчим поискал глазами вокруг себя, потом выковырнул носком сапога из травы у ног невесть откуда оказавшийся на поляне довольно увесистый булыжник.

Петька, сообразив, что к чему, немножко упредил его: отломил от комля осины достаточно тяжелый кусок слегка подледеневшей коры и, засунув его в свою дырявую варежку, зашвырнул ее далеко в кусты.

Елизар молча пронаблюдал за ним, сунул булыжник в свою рукавицу и с размаху пульнул ее в лес, в противоположную от Петькиной варежки сторону, далеко за поляну.

- Теперь давайте мне другую вашу рукавицу! - потребовал Петька.

Елизар, не приближаясь, швырнул ему правую рукавицу, так как левую он забросил вместе с булыжником.

Расхват при этом сразу рванулся, взъерошив шерсть, но Петька удержал его, успокоил: