Первые Бекетовско-Менделеевские чтения. Шахматовский вестник

Кублицкие-Пиоттух происходили из древнего, но давно обедневшего польского рода. Три брата Кублицких – Адам, Франц и Люциан (Блок звал его дядя Лука) всего в жизни добились сами – блестяще учась, трудно и упорно работая. В результате юрист Адам Феликсович стал крупным чиновником, сенатором, чья работоспособность и честность были почти легендарны. Люциан Феликсович, начав военную карьеру, затем вышел в отставку и дослужился до начальника Нерчинского горнозаводского округа, а младший брат, Франц, пройдя все этапы воинской службы, стал генералом, командиром дивизии в 1-й Мировой войне. Он окончил в 1878 г. знаменитое 2-е военное Константиновское училище в С.-Петербурге и был переведен в лейб-гвардии Гренадерский полк в чине прапорщика гвардии. В этом полку он прослужил более 20 лет, постоянно и неуклонно постигая военную науку и армейскую жизнь, поднимаясь по служебной лестнице. С 1885 по 1892 год он поручик (в это время он стал мужем А.А. Бекетовой), затем штабс-капитан, капитан. Шесть лет он командовал ротой, семь лет батальоном. В 1902 году Кублицкий-Пиоттух – полковник. Учения, парады, смотры, летние лагеря, военные игры – вот жизнь гвардейского офицера. В японской войне Франц Феликсович как и вся гвардия не участвовал. Приходилось ему, подчиняясь приказам, исполнять то, что было чуждо его прямой военной натуре и абсолютно не принималось А.А. Блоком и его матерью. Андрей Белый вспоминает, как 9 января 1905 года он, приехав из Москвы, сразу отправился к Блокам в Гренадерские казармы. Но казармы были пусты. «‹…›полк был отведен и расставлен в виде небольших отрядов по всему Петербургу ‹…› А.А. провел меня в столовую к завтраку, и я попал в цепь разговоров о петербургских событиях, сильно волновавших Блоков. А.А. и Александра Андреевна были в революционном настроении. Александра Андреевна беспокоилась за мужа, вынужденного долгом службы защищать какой-то мост и вместе с тем с глубоким отвращением относившимся ко всем видам репрессий. Александра Андреевна беспокоилась, придется или не придется Ф.Ф. встретиться с рабочими. А.А. более волновался тем, что будут расстрелы‹…›». Человек до мозга костей военный Ф.Ф. Кублицкий-Пиоттух был активным противником того, чтобы наделять регулярные войска полицейскими функциями. Троюродная сестра А. Блока О.К. Самарина (Недзвецкая) писала в своих воспоминаниях: «Второй муж тети Али, милейший дядя Франц, был, несомненно, тишайшим и добрейшим человеком. Судьбе было угодно сделать его военным, но я помню, как он совсем не со свойственной ему энергией осуждал посылку войск для расстрела «политических преступников», видя в этом преступление как по отношению к солдату, так и к офицеру (речь шла о расстреле нашей юной курсистки Спурре)…»

Встреча с Францем Феликсовичем и общение с ним произвели на Андрея Белого очень большое впечатление: «‹…› это был худой некрасивый военный с прекраснейшими глазами. Он скромно появлялся за стол, скромно садился и молча выслушивал наши полные негодования речи. Я помню, что я старался быть умеренным, входя в трудное положение Франца Феликсовича, а А.А. наоборот: выражался кратко, резко и беспощадно вплоть до несочувствия лицам, вынужденным хотя бы грубою силою поддерживать правительство. Помнится, мне было жаль бедного Франца Феликсовича. Вообще я заметил в А.А. некоторую беспощадность к его трудному положению в ту эпоху». В примечаниях к воспоминаниям о Блоке А. Белый назвал его отчима нежнейшим, чутким, прекраснейшим человеком, деликатным до щепетильности: «Он и ходил и сидел с таким видом, будто боялся невзначай обидеть кого-нибудь или задеть». Некоторые черты Франца Феликсовича Андрей Белый воплотил в образе поручика С.С. Лихутина в романе «Петербург».

Рыцарское благородство Ф.Ф. Кублицкого-Пиоттух отмечали многие. Феликс Адамович Кублицкий-Пиоттух, человек сдержанный и совсем не склонный к эмоциональному выражению своих чувств, посветлел лицом, когда я как-то в разговоре спросил его о дяде Франце. Мы сидели в большой столовой московской квартиры Кублицких в Трубниковском переулке. На стенах – портреты Бекетовых, виды Шахматова – бекетовской подмосковной. Атмосфера что ни на есть мемуарная. Феликс Адамович открыл черный бювар и достал фотографию – генерал в полной парадной форме, в орденах смотрел с нее. «Он был совершеннейшим Дон-Кихотом, – сказал Феликс Адамович, протягивая мне фотографию генерала. – Франц Феликсович и внешне был похож на героя Сервантеса – эти усы, красивые и грустные глаза. А в жизни он был тверд, как сталь, верен долгу и своей прекрасной даме – жене Александре Андреевне».