Первые четыре века христианства

Таким образом, Предание божественное, сходное со Св. Писанием, сохранялось неприкосновенным по долговечности мужей Апостольских, как некогда патриархов допотопных, и чрез 200 лет от Р. X. доходило только до третьего рода через Иоанна и Поликарпа. Мудрый Ириней, чувствуя, сколь важно его свидетельство по такой близости к веку Апостолов, написал для утверждения верных обличительную книгу на все современные ереси и как разительную противоположность представил в ней единство духа всех Кафолических Церквей, рассеянных в Германии, Галлии и Испании, Востоке, Египте и Ливии, которые все просвещались одною верою как одним солнцем.

Для убеждения еретиков Ириней приводил в свидетельство дар исцелений, чудес и пророчеств, которые в его время еще весьма обильны были между верными; истину учения подкреплял Св. Писанием и Преданием, называя четыре Евангелия, единодушно признанные всей Церковью, и сожалел о тех людях, которые, чуждаясь правых догматов, не знали сами на чем основаться. Твердость же Преданий доказывал он непрерывным преемством епископов от времен Апостолов, которые поставляли лучших мужей на свои места, и предлагал в пример Церковь Римскую, как одну из древнейших и самых обширных, советуя всем держаться чистоты ее учения. Ириней хвалил также и Церковь Смирнскую, утвержденную Поликарпом, с которою соображались все Церкви Азийские, и говорил, что в случае недоумения всегда должно прибегать к древним Церквам, где пребывали некогда сами Апостолы; если бы даже они не оставили после себя писания, должно следовать сохранившимся от них преданиям, что встречаются между многими народами варварскими, которые, не зная письмен, веруют в Иисуса Христа, и Духом Святым право соблюдают в сердце чистое учение о Боге. Учение это излагал Ириней в следующем символе:

«Церковь, по всему миру и до конец земли рассеянная, прияла от Апостолов и их учеников веру во единого Бога Отца Вседержителя, Творца неба и земли, моря и всяческих, и во единого Господа Иисуса Христа Сына Божия, воплощенного ради нашего спасения, и в Духа Святого, глаголавшего чрез Пророков о Промысле Божий и Его пришествии, рождении от Девы, страсти, воскресении из мертвых, вознесении на небо и о сошествии с неба во славе Отчей для обновления мира и для воскрешения всякой плоти человеческой. Пред И. X. Господом нашим, Спасом и Царем, преклонится всякое колено небесных, земных и преисподних, по произволению невидимого Отца, и всяк язык исповедает Его, когда сотворит праведный суд над всеми ангелами и человеками». О воскрешении же тел говорил Ириней, что они получают эту надежду и делаются нетленными, чрез таинство причащения, подобно как хлеб земной, прияв освящение, перестает быть простым хлебом, но делается Причастием, состоящим из земного и небесного: земное есть Плоть И. X., подобострастная нашей, небесное же, Дух Его, т. е. Душа и Божество в Причастии Его Тела.

Нужно было говорить против ересей, потому что они умножались на Востоке в царствование Коммода, сына Марка Аврелия, который, несмотря на свою жестокость, не гнал однако же христиан. Между известными последователями ереси Валентина почитались Марк, занимавшийся волхвованиями, Коларваз и Вардесан, родом из Месопотамии, впоследствии однако же обратившийся. Гермоген в Африке и Гермий в Азии, предавшись учению стоиков, утверждали вечность материи, из которой создан мир; Феодот Византийский, отвергая божественность Слова, приобрел секте своей название бессловесных, а Кассиан Египтянин начал секту докитов, которым казалось призраком тело Господа Иисуса; и Тациан, ученик философа св. Иустина, написавший книгу против Эллинов, сделался сам главою энкратитов или воздержников, которые осуждали брак, запрещали вино, употребляли воду в самом таинстве причащения, чуждались мяса животных и не признавали Ветхий Завет происшедшим от Бога, проповеданного в Новом Завете.

Но всех сильнее и продолжительнее была ересь евнуха Монтана, родом Фригийца, отчего и последователи его назывались катафригами. Не удовлетворенный в честолюбивом искательстве, Монтан впал в тонкую прелесть и возмечтал быть тем утешителем, которого обещал послать в мир Спаситель; он начал пророчествовать вопреки преданий Церковных, потому что полагал себя исполненным Духа в большей мере, нежели сами Апостолы: к нему присоединились две развратные женщины, Прискилла и Максимилла, выдававшие себя за пророчиц, которые увлекали многих льстивыми предсказаниями. Монтан проповедовал, что только через сошествие на него Духа вполне совершилось искупление человеков, запрещал второй брак, определял новые посты, не принимал вовсе покаяния и жестоко осуждал избегавших мученичества. Такая необычайная строгость производила сильное впечатление на людей неопытных и особенно на тех, которые по отдалению не могли сами видеть нелепостей Монтана; он же учреждал и новые степени иерархические свыше епископов, которые всегда занимали первое место во всей Кафолической Церкви, и, собирая отовсюду подаяние, деньгами поддерживал учеников своих.