Первые искры (СИ)

Она начала всхлипывать. Слёзы полились уже ручьем.

— Потому… Потому что я в него влюбилась! Доволен?!

Я тихо вышел из зала с таким чувством, будто навернулся с вершины скалы на голые камни.

Глава 41

Не соревнуйся с прошлым. Создавай будущее.

Огненные буквы появились у меня перед глазами утром, когда я оторвал голову от подушки и увидел Натсэ, которая спала, свернувшись клубочком на подоконнике. Несмотря на предостережения Мелаирима, мы остались ночевать в общежитии. Весь прошлый день был для меня как в тумане.

Я заставил мудрое высказывание исчезнуть и вызвал часы. Шесть двадцать утра. Рановато. Испытания начнутся в десять. Душ мне, как магу Огня, особо не требовался, а завтракать, честно говоря, не хотелось. Мне и вчерашние обед с ужином-то в глотку не лезли. Дверь комнаты уже открылась, Ямос ушел. Пока не начались занятия, здесь, видимо, не сильно всех муштровали. Обещанной уставом «побудки» я пока ни разу не слышал.

Натсэ открыла глаза и посмотрела на меня. Как будто и не спала вовсе, просто лежала, закрыв глаза.

— Хочу спуститься вниз, — сказал я, отвернувшись. — Проверить, как там Талли.

Натсэ молча кивнула и соскользнула с подоконника. В молчании я оделся и посмотрел в окно. Чистое небо, ни облачка. Солнце карабкалось вверх, и день обещал быть жарким.

***

Подземное жилище встретило нас угрюмым молчанием. В тишине, будто осквернители гробницы, мы добрались до комнаты Талли. Она лежала в постели, бледная, тяжело дышащая. Мелаирим выглядел немногим лучше. Он, похоже, вообще перестал и спать, и есть. Стоял на коленях возле кровати и держал племянницу за руку. Увидев нас, хотел что-то сказать, наверное, велеть выметаться, но я увидел, как ладонь Талли сжалась. Поглядев ей в глаза, Мелаирим молча встал и вышел. Мы посторонились, позволив ему пройти.

Натсэ осталась у двери, сложив на груди руки и глядя в пол. Я осторожно приблизился к кровати. Талли подвинулась. Я сел. Взял ее за руку. Она была горячей.

— Вот и всё, Морти, — прошептала Талли пересохшими губами. — Теперь мне точно не выкарабкаться.

Повязки на ее руке не было, и там, где раньше бугрились волдыри, теперь осталась чуть покрасневшая кожа. Всё это казалось до слёз несправедливым. Какая-то тупая жаба, какая-то нелепая бородавка… Уже и следов не осталось.

— Выкарабкаешься, — сказал я. — Ты же такая сильная…

— Морти… — Она закашлялась, и я увидел капли крови, брызнувшие на подушку. — Заткнись. Дурак.

Талли тяжело дышала, собираясь с силами. Потом заговорила спокойно, короткими фразами, чтобы дыхание успевало восстановиться.

— Я хочу извиниться. Ритуал проводила я. Твоя сестра… И Ардок… Я потому себя так вела. Чтобы не жалеть. Не думать. Я виновата.

— Я знаю, — сказал я, не находя, по-прежнему не находя в душе гнева.

— Почему ты… Тогда… Здесь?

— Этого я не знаю.

Высвободив руку, я достал из кармана каменную розу и протянул её Талли. Та взяла ее дрожащей рукой, рассмотрела и тихо засмеялась. Из глаз потекли слёзы.

— Морти… Ты дурак. Спасибо…

Я улыбнулся. Талли прижала розу к груди и закрыла глаза. Я думал, она засыпает, но она лишь опять собиралась с силами. Когда она вновь посмотрела на меня, это уже был нечеловеческий взгляд. Она будто смотрела с той стороны, куда живым нет дороги. Или, вернее, есть, но лишь в один конец.

— Ты отняла у меня очень многое, — сказал я. — Да, у меня изменилась память. Да, я бесхребетный слизняк. Но даже несмотря на это, я мог бы тебя ненавидеть. Но не могу. Наверное, просто потому, что там, в своём мире, я толком не жил. Моя жизнь началась тогда, когда я шагнул в Огонь, и Огонь вошел внутрь меня. Наверное, это дикая цена — две жертвы за одну настоящую жизнь. Но раз я живу, значит, я принял эту жертву. И виновен не меньше, чем ты.

Её глаза сверкнули. Ненадолго в них опять просочилась жизнь.

— Не позволяй Мелаириму водить тебя за нос, — прошептала Талли. — Он… Ради Огня он… Сделает всё. Будь начеку. Не верь полностью. Ты… Должен жить.

Она или потеряла сознание, или уснула, лишившись последних сил. Так и лежала, прижимая к груди каменную розу. Я наклонился над ней и поцеловал в лоб. Никогда не думал, что буду целовать Талли при таких обстоятельствах…

***

Мелаирим стоял в святилище, глядя на огонь. Я подошел к нему и молча встал рядом. Что видел он в бесконечном танце пламени? Думал ли он о жертвах, ему принесенных?

— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил я.

Он долго молчал, боролся с собой. В его глазах то вспыхивало, то гасло пламя.

— Я ничего не могу. Всё испробовал, — сказал он. — Тело могло бы жить. Но этот яд разрывает связь души и тела. Она уходит, Мортегар. Огонь призывает её душу.

Я молчал, не зная, что сказать. Похлопать его по плечу? Да он мне руку сломает и прав будет. А потом Натсэ отрубит руку ему… А он её сожжет, или закатает в камень. Я брошусь на него. Битва будет жаркой, но недолгой. Да, с фантазией у меня всё в порядке, как бы грустно ни было.

— Может, хоть какие-то хорошие новости вам не помешают, — сказал я, наконец. — У меня первый ранг.