Первые из индиго

Ещё пару месяцев назад, увидев эти дневниковые записи, сделанные рукой одного весьма уважаемого мною человека, я и сама решила бы, что это полный бред, ведь тогда я даже не подозревала, что… Впрочем, меньше всего на свете я думала тогда о кентаврах…

Глава 1 О чём не скажет Эхо?

В среду после обеда Чевычелов, как обычно, пришёл некстати.

Приходить некстати – его особый поистине феноменальный дар. Хотя сам Чевычелов считает, что у него масса других феноменальных способностей. Писать гениальные репортажи, например.

Чаще всего Чевычелов наведывается в редакцию «Криминальной хроники» в понедельник вечером, то есть в самое неудобное время, какое только можно придумать – разгар «газетного дня». Но на прошлой неделе, как раз в понедельник вечером, главный редактор Константин Балоцкий весьма недвусмысленно дал Чевычелову понять, что будет гораздо лучше, если он выберет какой-нибудь другой день для визитов. Чевычелов выбрал среду. Если верить статистике, именно в этот день люди чаще всего ссорятся. Вот и сейчас по телефону один ненормальный директор филиала компании сотовой связи заявил, что не будет давать «жёлтой прессе» никаких комментариев, тем более, по телефону, но потом всё-таки милостиво разрешил «подъехать в течение получаса, если интервью не отнимет много времени». Так что имело смысл поторопиться.

Но Чевычелову, по всей видимости, спешить некуда, и он, явно, был настроен на долгую беседу. С отсутствующим видом зачем-то схватил с моего стола мой же блокнот и, повертев его в руках, положил обратно.

– Трудно сегодня журналистам, – вздохнул Чевычелов и уселся напротив. – В «Регионе» триста рублей за материал заплатили.

Пришлось посочувствовать, хотя и вышло не вполне искренне. Учитель биологии по образованию, а по статусу вот уже почти год безработный, Чевычелов зачем-то вдруг ударился в журналистику, ходит по всем редакциям, приносит какие-то заметки, из которых публикуют в лучшем случае только пятую часть и то в урезанном виде.

– Инга Николаевна, как там мой материал? – высокий голос Чевычелова стал вдруг капризным и даже обиженным.

По возможности коротко я объяснила, что материал, который он громко заявил как «компромат на Колесниковых», не подходит нам по формату. «Компроматом» оказались пространные рассуждения о том, что раньше служить в армии было почётной обязанностью, а сейчас такие молодые люди, как сын директора макаронной фабрики, который вот уже семь лет успешно «косит» от армии, напрочь забыли о своём гражданском долге.

Чевычелов, однако, не собирался так быстро сдаваться.

– Может быть, мне подать фактуру в другом ракурсе? Надо же поднимать в прессе проблемы нашей армии!

В итоге ещё пять минут пришлось объяснять, что история сама по себе мало интересна для того, чтобы быть опубликованной отдельной статьёй. Разобиженный, Чевычелов тут же извлёк из старомодного саквояжа и положил передо мной кипу бумаг, перехваченных скрепкой внушительных размеров.

– Вот тут у меня в запасе есть ещё кое-что…

Выяснять, что это, о чём и зачем, времени уже не было, и, торопливо кивнув, я стрелой вылетела из редакции, мысленно ругая сорокалетнего внештатного автора за занудство. Как бы то ни было, именно от Чевычелова я впервые услышала о Генерале…

В компании сотовой связи меня разозлили ещё больше. Вместо комментариев по существу занятой директор, не особенно стараясь быть тактичным, объяснил мне, что, в сущности, проблема, которую мне вздумалось поднимать, вовсе не проблема, а истерика сумасбродного абонента. Но на самом деле, проблема, конечно, есть, а сумасбродная клиентка – моя хорошая знакомая, если не сказать больше – друг семьи. Инночка, конечно, дама весьма сумасбродная. Кто бы в этом сомневался! Пожалуй, только сама Инночка, которая добрых четыре десятка лет ищет гармонию, и всё никак не найдёт. А вот с дистрибуцией у неё получается гораздо лучше. Инночка весьма успешно реализует среди своих знакомых помаду, духи и т. д. и т. п., а параллельно ещё проводит какие-то соцопросы, типа: «Какие сорта кошачьего корма предпочитает ваш любимец?». Имеется в виду, конечно, четвероногий.

Суть конфликта заключалось в следующем. Инна заплатила три тысячи сразу, с тем, чтобы целый месяц звонить по мобильнику сколько угодно, то есть проводить соцопросы. Но неожиданно её отключили. Как оказалось, причём совершенно неожиданно для Инны, трепаться по мобильнику в течение месяца можно было сколько душе угодно, но только… не вести деловые переговоры. И самое интересное, Инна ведь сразу по-честному сказала, с какой целью хочет воспользоваться этой услугой. В общем, беспредел. А тут ещё Чевычелов, терпеливо ожидавший меня в редакции…

– Инна Николаевна, я вот тут подумал… – (Оказывается, всё это время он что-то замышлял). – Не написать ли мне о жизни в деревнях?

…И странно, как они узнали, что Инна, действительно, ведёт деловые разговоры, если соцопросы вообще можно отнести к таковым. Неужели прослушивают?..

– Нет, это не в нашу газету. Вы же знаете, наша специфика – криминал.