Читаем Первые корейские семьи Южно-Уссурийского края полностью

Корейские селения в Южно-Уссурийском крае были приписаны к разным волостям: Янчихинской, Адиминской, Борисовской, Покровской, Корсаковской, Ивановской, Цимухинской, Сучанской и др. В связи с изменениями административно-территориального деления края, некоторые селения меняли свою принадлежность к тем или иным волостям, но их месторасположение оставалось постоянным. Наибольшее количество корейских селений находилось в пределах Посьетского участка (Адиминская и Янчихинская волости), где появились первые иммигранты из Кореи еще в 1860-е годы. В настоящее время это Хасанский район Приморского края. О корейских селах этого района сохранилось наибольшее количество документов и публикаций, в том числе с посемейными списками первопоселенцев. Представляя списки жителей корейских селений, исследователи, как правило, давали пояснения, касающиеся особенностей образования имен корейцев. Так, в «Представлении и. д. губернатора Приморской области по корейскому вопросу» от 3 апреля 1909 года сообщалось следующее.

Почти у каждого корейца имеется 6 имен, носимых им разновременно в течение жизни, причем последнее имя присваивается уже после смерти. Существуют «а-мьен» – детское, молочное имя, «пьель-мьень» – ученическое, отроческое имя, «коаль-мьень» – официальное имя, даваемое после свадьбы, «дза-хо» – интимное, обиходное имя или прозвище, «пьель-хо» – имя, получаемое по специальным причинам или особым поводам и, наконец, последнее имя «тшин-хо» – посмертное, получаемое только после смерти. Сообразно с национальным обычаем местное корейское население тоже широко пользуется переменой имен, поэтому одно и то же лицо заносится в посемейные списки за разные годы под тем именем, которое, сообразно возраста, оно в то время носит. В самом юном возрасте дети местных корейцев имен обычно не носят, а именуются или общими словами «номи» (мальчик) или «огинне» (девочка), когда в семье имеется в живых дед, то в знак почтения к нему родившийся внук зовется лишь «цин-сони» (внук). Если детей несколько, то они называются порядковыми числительными: мальчик – второй (турця), третий (сет-ца), четвертый (детца), пятый (тазыца) и т. д., а девочки – первая (нении), вторая (турценни), третья (сетценни) и т. д.

Если разнообразие имен, принадлежащих одному и тому же лицу, вносит недоумение при выяснении его личности, то в отношении корейских фамилий наблюдается противоположное явление – крайнее однообразие последних, что также влечет за собой затруднения при учете населения. По свидетельству исследователей Кореи, большая часть ее населения происходит от немногих общих родов или кланов, коих насчитывается не более нескольких десятков. Родовые и клановые прозвища, например: Ким, Пак, Цой, Ан, Ю (Гай), Тен, Кан и др., служат лишь указателем происхождения от данного рода, а для каждого из поколенных разветвлений их имеется сложная система фамильных прозвищ или фамилий в тесном смысле этого слова. При переселении в Россию корейцы, при первоначальной регистрации, приняли за фамилии эти родовые и клановые прозвища, сохранив при них первоначально и свои личные имена глав семей, принявших в то время подданство.

В настоящее время в одном Посьетском участке фамилию Ким носят 235 семей, Ни – 114 семей, Пак – 112 семей, Цой – 98 семей, Хан – 63 семьи, Тен – 37 семей, Ю (Гай) – 35 семей и т. д. По спискам 1896 г. родоначальники этих семей, перешедшие в подданство, еще могут различаться между собой по своим именам, но потомки, особенно по принятии православия и русских имен, совершенно перемешиваются между собой, вследствие тождества фамилий и имен.

Особенности образования имен у корейских женщин описаны в исследовательской работе старшего чиновника по особым поручениям при Приамурском генерал-губернаторе Н.А. Насекина. В своем труде, опубликованном в 1896 году, он утверждал, что женщины имен не имеют. Правда, большинство девочек получают какое-нибудь название, как то: «обонне» – трава, «обо» – трава быстрорастущая, «нении» – девочка, «кобунне» – хрустальная девочка, «бубунне» – урод, «огионне» – рябая девочка, «сетдзанне» – третья, «туртцанне» – вторая и т. п., эти имена употребляют в детстве старшие родственники и друзья дома, посторонние же обязаны называть девочку «аги-си» или «саги-си», т. е. нечто вроде «барышня».

После замужества женщина уже не имеет своего имени, а называется по фамилии своего отца, например: отец Пак, Ким, Ди, Хан, к фамилии прибавляется «си» – окончание женского рода, и выходит Пакси, Кимси, Дисси, Ханси и т. п., под такими именами замужние женщины и фигурируют в посемейных списках.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология