Первые люди на Луне

«Потом он заставил меня описать, каким образом передвигаемся мы по нашей Земле, и я рассказал ему о железных дорогах и кораблях. Некоторое время он не мог понять, что мы пользуемся силой пара всего около ста лет, но когда наконец понял, то, кажется, весьма изумился. (Здесь надо, кстати, упомянуть то любопытное обстоятельство, что селениты считают годы совершенно так же, как мы на Земле, хотя я совсем не понимаю их нумерационной системы. Это, однако, несущественно, так как Фи-У понимает нашу систему счета.) После этого я стал рассказывать, что человечество обитает в городах всего девять или десять тысяч лет, и что мы еще не слились в единое братство, но повинуемся различным правительствам. Когда Великий Лунарий понял это, он снова весьма удивился. Сперва он думал, что я имею в виду просто административные районы.

— Наши государства и империи представляют собой только грубейшие наброски того порядка, который должен установиться со временем, — сказал я и начал объяснять ему…» (В этом месте отрывок записи протяжением, вероятно, от тридцати до сорока слов совершенно неудобочитаем.)

«Великий Лунарий был чрезвычайно поражен глупостью людей, которые до сих пор не поняли, как неудобно и невыгодно существование многих языков. — Они хотят общаться между собою и, однако, совсем не общаются, — сказал он и затем долгое время настойчиво расспрашивал меня о войне.

Вначале он был совсем ошеломлен и не хотел верить.

— Неужели вы хотите сказать, — спрашивал он, — что вы бегаете по поверхности вашего мира, к богатствам которого едва успели прикоснуться, и убиваете друг друга в пищу диким зверям?

Я сказал, что это совершенно верно.

Он потребовал у меня более точных подробностей, желая облегчить этим работу своего воображения.

— Но разве корабли и ваши бедные маленькие города не страдают от этого? — спросил он, и я заметил, что уничтожение ценного имущества и прочих жизненных благ, видимо, произвело на него почти такое же сильное впечатление, как убийства.

— Расскажите мне об этом побольше, — сказал Великий Лунарий. — Рисуйте мне картины. Я не могу представить себе такие вещи.

И вот, в течение некоторого времени, хотя довольно кратко, я излагал ему историю земных войн. Для начала я рассказал о церемониях и обрядах, которыми сопровождается объявление войны, о предостережениях и ультиматумах, о мобилизации и сосредоточении войск. Далее я сказал несколько слов о маневрировании, позициях и боевом порядке. Я рассказывал об осадах, приступах, о голоде и лишениях в окопах, о часовых, замерзающих в снегу. Я рассказывал о засадах и панических отступлениях, об отчаянной обороне и слабеющей надежде, о безжалостном преследовании бегущих и о трупах на поле битвы. Рассказывал я ему также о далеком прошлом, о нашествиях и избиениях, о гуннах, татарах, о войнах Магомета и калифов и о Крестовых походах. По мере того, как я продолжал мой рассказ, а Фи-У переводил, селениты аукали и бормотали со все возрастающим волнением.

Я сообщил им, что броненосец может перебросить за восемнадцать километров снаряд, весящий тонну, и пробить железную плиту толщиной в двадцать футов; упомянул я и о том, что мы умеем пускать мины под водой. Я описал действие пулеметов и по мере сил своих постарался изобразить сражение при Колензо[37]. Великий Лунарий слушал с таким недоверием, что один раз даже перебил переводчика и потребовал, чтобы я еще раз подтвердил мои слова. Особенно сомневались селениты, слушая описание того, как люди веселятся и ликуют, отправляясь в (сражение?).

«Я уже хотел отвечать, когда Фи-У заговорил вновь» (стр.212.)

— Но, ведь, это не может им нравиться? — перевел Фи-У.

Я заверил его, что люди моей расы считают битву одним из славнейших событий в своей жизни, и необычайно изумил этим все собрание.

— Но какая польза от войны? — спросил Великий Лунарий, возвращаясь к своей излюбленной теме.

— О, что касается пользы, — ответил я, — то война уменьшает избыток народонаселения.

— Но для чего это нужно?..

Последовала пауза; струи охлаждающей жидкости оросили лоб Великого Лунария, и он заговорил снова…»