Первые люди на Луне (без указания переводчика)

«Я уже хотел сказать „нет“, но тут мне пришло в голову, что по крайней мере одна часть нашей атмосферы, а именно заключенные в ней водяные пары, иногда разжижаются и ложатся в виде росы, а иногда замерзают и образуют иней — процесс, вполне аналогичный замерзанию всей внешней атмосферы Луны в течение более долгой ночи. Я дал разъяснения по этому пункту, после чего Великий Лунарий стал говорить со мной о сне. Ибо потребность в сне, регулярно возобновляющаяся каждые двадцать четыре часа у всех живых существ, также принадлежит к числу земных свойств. Обитатели Луны отдыхают лишь изредка и после чрезвычайных усилий. Затем я попытался описать Великому Лунарию нежное великолепие летней ночи, а далее перешел к описанию животных, которые ночью рыскают, а днем спят. Я рассказал ему о львах и тиграх. И тут мы опять попали в тупик. Ибо, если не считать обитателей вод, на Луне нет живых существ, которые не были бы приручены и совершенно покорны воле своих хозяев, и так было всегда с незапамятной древности. Селенитам известны чудовищные твари, обитающие в воде, но хищных зверей они совсем не знают, и им трудно представить себе существо сильное и большое, бродящее „снаружи“ по ночам».

Здесь запись обрывается на протяжении приблизительно двадцати слов.

«Он беседовал со своими помощниками, — как я полагаю, — о странном легкомыслии и неразумии человека, живущего лишь на поверхности своего мира, являющегося игрушкой ветров и волн, и всех случайностей открытого пространства, неспособного даже объединить свои силы для победы над хищными зверями, которые поедают его ближних, и однако дерзающего вторгаться на чужую планету. Во время этой беседы я сидел задумавшись, а затем по желанию Великого Лунария стал рассказывать ему о различиях среди людей. Он засыпал меня вопросами.

„— Значит, у вас все работы исполняют люди одного и того же типа? Но кто мыслит? Кто управляет?

„Я вкратце изобразил ему демократическую систему государственного устройства.

«Когда я закончил мои объяснения, он попросил окропить его лоб освежающей жидкостью и затем потребовал, чтобы я повторил мои объяснения, полагая, что он чего-то не понял.

„— Значит, они не занимаются разными делами? — спросил Фи-У.

„Я ответил, что одни люди бывают мыслителями, а другие чиновниками; некоторые охотятся, некоторые занимаются механикой; есть также художники, чернорабочие…

«— Но управляют все, — сказал я.

„— А разве тела их не устроены различным образом для исполнения столь различных обязанностей?

„— Среди нас не существует никаких различий, — сказал я, — кроме, быть может, различия в одежде. Да еще умы, пожалуй, несколько отличаются один от другого, — добавил я подумав.

«— Умы должны сильно отличаться один от другого, — сказал Великий Лунарий. — Иначе все люди захотели бы делать одно и то же.

„Не желая слишком резко идти наперекор его предвзятым мнениям, я сказал, что догадка его совершенно правильна.

„— Разница существует, — сказал я, — но она скрыта в мозгу. Кто знает, если б можно было видеть умы и души людей, они оказались бы такими же разнообразными и несхожими, как тела селенитов. Есть большие люди и маленькие люди, люди прозорливые и люди проворные, люди шумные, с умом, как труба, и люди, которые все запоминают и никогда не думают… (Здесь в записи не удалось разобрать три слова подряд).

«Он прервал меня и напомнил мое предыдущее утверждение.

„— Но ведь вы сказали, что все люди управляют? — настаивал он.

„— До известной степени, — сказал я и, боюсь, напустил еще больше туману своим пояснением.

«Тут он добрался до весьма существенного факта.

„— Неужели вы хотите сказать, — спросил он, — что не существует властителя Земли?

„Я припомнил кое-кого из высокопоставленных особ, но тем не менее заверил Великого Лунария, что единого властителя в конце концов не существует. Я объяснил, что самодержцы и императоры, с которыми мы имели дело на Земле, обычно впадали в пьянство, пороки или злодейства и что наиболее многочисленная и влиятельная часть земного населения, к которой принадлежу я, а именно англо-саксы, не намерена более допускать такие опыты. Тут Великий Лунарий еще больше изумился.

«— Но каким образом вы сохраняете даже ту мудрость, которую успели приобрести? — спросил он. И я растолковал ему, как мы облегчаем работу наших ограниченных (здесь пропущено одно слово, вероятно „мозгов“) при помощи книг. Я рассказал ему, как соединенными усилиями бесчисленных маленьких людей созидалась наша наука. И Великий Лунарий в ответ на это сказал, что мы, очевидно, успели достигнуть многого, несмотря на нашу политическую отсталость, ибо в противном случае нам не удалось бы попасть на Луну. И все же контраст между нами разителен. Селениты растут и изменяются вместе с ростом знаний; а люди копят знания, сами оставаясь всего-навсего хорошо вооруженными скотами. Он сказал это… (Тут небольшой отрывок записи становится неотчетливым.)