Первые месяцы в Башнях Мэлори (ЛП)

Затем шла рассудительная Ирен, находившая увлекательными такие предметы, как математика и музыка, и привычно занимающая верхние строчки списка успеваемости их класса – но, в то же время, совсем не разбирающаяся в обыденных вещах. Если кто-то терял книгу, то это точно была Ирен. Если же кто-то приходил в неправильный кабинет в неправильное время, значит, это была Ирен. Надо было признать, что один раз она действительно заявилась в комнату искусств, думая, что урок рисования состоится здесь, и просидела там с полчаса, видимо, ожидая, когда придет мисс Линни. А как она объяснила себе, куда запропастился ее класс, никто не знал.

– Но как ты могла сидеть там все это время и даже не задаться вопросом, почему никто не приходит! – воскликнула Кэтрин, сильно изумившись. – О чем ты думала, Ирен?

– О математической задаче, которую нам задала Сумасбродс, всего-то, – сказала Ирен, сверкнув глазами за стеклами массивных очков. – Довольно интересная и можно ее решить двумя или тремя способами. Видишь ли…

– О, избавь нас от математики вне уроков! – простонала Алисия. – Ирен, мне кажется, ты просто помешанная!

Но таковой Ирен не была. Это была очень умная девочка, разум которой был настолько глубоко занят мыслительными процессами, что, казалось, просто забывал о несущественных повседневных вещах. Но чувство юмора у нее также присутствовало, и когда ее что-то развеселило, она разразилась таким умопомрачительно громогласным смехом, что переполошил целый класс и заставил дернуться мисс Поттс. Это было наслаждением для Алисии – иногда провоцировать у Ирен взрыв такого веселья и нарушать ход уроков.

Следующими тремя девочками из класса были Джин, веселая и сообразительная девчушка из Шотландии, весьма умело собирающая деньги для разных школьных клубов и благотворительных сообществ; Эмили, скромная и прилежная, умелая рукодельница и вследствие этого – любимица мадемуазель; Вайолет, застенчивое, невыразительное дитя, пропускавшее мимо ушей кучу всего, потому как, казалось, ее ничего особенно не интересовало. Половина класса вряд ли бы вообще заметила, была ли с ними Вайолет или нет.

И вот, всего десять девочек. Дэррел же казалось, будто она уже знакома с ними целые годы, несмотря на то, что она прожила с ними в дортуаре только несколько дней. Она прекрасно знала, что чулки Ирен постоянно сползают вниз, собираясь в морщинки. Она привыкла к речи Джин, скупой и меткой, с шотландским акцентом. Она поняла, что мадемуазель недолюбливает Джин, потому как та с насмешкой относилась к постоянному воодушевлению и эмоциональности учительницы. Сама-то Джин никогда и ни от чего не приходила в ярый восторг.

Дэррел привыкла к вздохам и стонам Гвендолин по любому поводу, а также к испуганным восклицаниям Мэри-Лу из-за страха перед насекомыми или земноводными. Ей нравился низкий, твердый голос Кэтрин и ее вид человека, способного справится со всем. Она много узнала об Алисии, но с другой стороны, столько же как и все – ведь Алисия не скрывая, вываливала все, что приходило ей в голову – тараторила о своих братьях, ее матери и отце, о собаке, об уроках, играх, вязании, о своих мыслях насчет всего и всех вокруг.

У Алисии не было времени на всякое кокетство, притворство, вздохи, стенания или кривляние. Она была столь же прямолинейна, как и Дэррелл, но менее тактична. Если это могло доставить ей удовольствие, то она могла быть пренебрежительна и насмешлива, так что девочки наподобие Гвендолин ее ненавидели, а такие боязливые, как Мэри-Лу – боялись. Дэррелл же она необычайно нравилась.

«Она такая жизнерадостная», – думала она. «С Алисией не заскучаешь. Как бы мне хотелось так же привлекать внимание, как и она. Все прислушиваются, когда Алисия говорит, даже если это что-то нелицеприятное. Но никто не обращает внимание, если я хочу что-то сказать. Мне очень нравится Алисия, и как бы мне хотелось, чтобы она не дружила с Бетти. Ведь она та, с которой я предпочла бы сама дружить».

Дэррелл потребовалось больше времени на то, чтобы узнать тех первоклассниц, что были из других Башен. Она сталкивалась с ними в классном кабинете, но не пересекалась ни в общей комнате, ни в дортуаре, ведь у учениц первого года были свои общие комнаты в Башнях, которые, конечно же, относились к их корпусам. Вместе с этим, для начала было достаточно и знакомства с девочками ее Башни, полагала Дэррелл.

Она также не слишком много знала и о старших ученицах ее Башни, так как почти не пересекалась с ними в классных комнатах. Она видела их на молебне по утрам, иногда во время уроков пения, когда мистер Янг совмещал занятия с другими классами, а еще иногда на теннисном корте и в плавательном бассейне.

Разумеется, она слышала некоторые факты о старшеклассницах. Мэрилин с шестого класса, например, была капитаном команд, и большинство учениц ее обожали. «Она справедливая и взваливает на себя кучу обязанностей по тренировкам, даже с первоклашками», – рассказала Алисия. – «Что и говорить, не уступает старине Реммингтон, учительнице по активным играм. Та не возится с отстающими, а вот Мэрилин – да».