Первые русские князья. От Игоря Старого до Ярослава

Всего восемь лет занимал Игорь киевский стол. В русскую историю он вошёл как жадный князь, трижды ходивший за данью в одно место и за это убитый. В следующей главе будет доказано, что это клевета. Каким был реальный Игорь? Неизвестно. Слишком кратким было его правление. Слишком сильно его потом старались оклеветать.

Глава 2. Легенда о княгине Ольге

Кто не слышал о княгине Ольге? Множество книг повествует нам о мудрой правительнице, обустраивавшей Русь. Приняв власть после смерти мужа, Ольга Мудрая правила от имени своего малолетнего сына Святослава и передала ему власть по достижении совершеннолетия. Так пишут историки. Но заглянем в летописи.

Первое, что нас удивит, – это отсутствие эпитета «мудрая». Нет его в летописях. Это изобретение Карамзина.

Есть и другие странности. Оказывается, что мы вообще не знаем, чем занималась Ольга во время своего правления. Из 18 лет событиями заполнены лишь три года. В 946 году Ольга воюет с древлянами, в 947 году – посещает Новгород и Псков, а в 955 году – принимает крещение в Константинополе. Всё. Что происходило в другие годы – тайна, покрытая мраком. В летописи тишина.

1. «Верная» жена

Начнём с обстоятельств прихода Ольги к власти. В предыдущей книге мы ограничились установлением того факта, что летописная дата гибели Игоря (945 год) ошибочна и в действительности он погиб в 949 году. Теперь стоит подробнее рассмотреть обстоятельства гибели Игоря, тем более что уж больно странно выглядит князь, дважды ходивший за данью в одно место, да ещё напоследок, идя к уже дважды ограбленным древлянам, забывший дружину с собой прихватить. Правитель, который дерёт со своих подданных три шкуры, в истории не редкость. Но чтоб подобная жадность соседствовала с невероятной глупостью…

Лаврентьевская летопись под 945 годом: «Рекоша дружина Игорю: отроци Свеньлъжи изоделися суть оружьемъ и порт, а мы нази. И поиди княже с нами в дань, да и ты добудешь и мы. И послуша их Игорь иде в Дерева в дань. И примышляше к первой дани насилаше им и мужи его возьемавъ дань поиде в грады свои. Идуще же ему вспять размыслив рекоша дружине своей Идете съ данью домови а я возъвращуся похожу и ещё. Пусти дружину свою домови съ маломъ же дружины возъвратися желая больше именья».

Упоминание «первой дани» означает, что на момент похода Игоря дань с древлян была уже собрана. Игорь идёт за дополнительной данью. Собрав её, он возвращается в Киев. Но затем, отослав дружину, возвращается за третьей данью.

А теперь откроем текст современника Игоря Константина Багрянородного, который описывает, как именно происходил на Руси процесс сбора дани, именуемый «полюдье»:

«Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступает ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдиа, что именуется „кружением“, а именно – в Славинии вервианов, другувитов, кривичей, севериев и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течении всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лёд на реке Днепр, возвращаются в Киав» (Об управлении империей, 9).

Вервианы – древляне, другувиты – дреговичи, северии – северяне. Из текста следует, что во время сбора дани князья переходили от одного племени к другому, не возвращаясь в Киев до окончания полюдья. То есть если в летописи говорится о полюдье, то, собрав дань с древлян, Игорю не возвращаться в Киев надо было, а отправиться дальше, к дреговичам. Следовательно, никакого возвращения не было. Игорь ходил к древлянам один раз.

Но вернёмся к «первой дани». Ответ на вопрос, кто её собрал, содержится в приведённой выше цитате из Новгородской I летописи: «И дасть же дань деревьскую Свенделду и имаша по чернее куне от дыма». Таким образом, Игорь, отправившись за данью к древлянам, нарушал права одного из своих весьма могущественных подданных, державших, согласно летописи, собственной дружиной.

Анализируя эти сведения, Шахматов приходит к выводу, что одним из прямых виновников гибели Игоря был Свенельд (точнее, не он сам, а его сын Мистиша). В кратком пересказе рассуждения выглядят следующим образом. Польский историк Я. Длугош, пользовавшийся не дошедшими до нас западнорусскими летописями, описывая смерть Игоря, называет его убийцей не Мала, а некоего Нискина. Шахматов полагает, что перед нами искажённое имя Мистиша: