Первые русские князья. От Игоря Старого до Ярослава

«Игореви же възрастьшю и хожаше по Олзе и слушаша его и приведоша ему жену от Плескова именемъ Олену» (ЛЛ, 903 г.).

Олёна – это другое произношение имени Елена, христианского имени княгини Ольги. То есть мало того что Игорь берёт жену из несуществующего на тот момент города, так она ещё и оказывается христианкой. Как такое возможно?

Объяснение мы находим в историческом сборнике XV века, где процитирован отрывок из древнего летописца. Сведения опубликовал в 1888 году в июльском номере «Русской старины» обнаруживший сборник архимандрит Леонид:

«Игоря же ожени [Олег] въ Болгарехъ, поятъ же за него княжну Ольгу» (14, с. 215–222).

Из текста следует, что Ольга была болгарская княжна и что город Плесков – это не Псков, а Плиска – первая столица Болгарии. Почему же летопись превращает Ольгу в простолюдинку из Пскова? Да потому же, почему приписывает ей крещение в Константинополе, о чём будет сказано в следующей главе. Дело в том, что Болгарская церковь со времён Симеона константинопольскому патриарху не подчинялась. И чтобы привязать Ольгу к греческому православию, пришлось замолчать её болгарское происхождение.

В качестве возражения обычно ссылаются на текст Константина Багрянородного «О церемониях», в котором описаны два приёма княгини Ольги императором. В тексте княгиня именуется «Элга», то есть «Ольга». Из этого делают вывод, что на тот момент Ольга была ещё язычницей, иначе её обязательно назвали бы христианским именем Елена. Однако Константин назвал княгиню тем именем, которым она сама ему представилась. А русские князья ещё больше двух столетий после крещения носили, кроме христианских, ещё и языческие имена. Причём именно последние использовались официально. Не только в русских летописях, но и в европейских хрониках русские князья фигурируют исключительно под своими языческими именами. Мы даже не знаем христианских имён большинства князей.

Оспорить это пытается академик Г.Г. Литаврин: «Что же касается официальной документации и официальной титулатуры в дипломатических контактах государства в середине X–XI в. с христианскими державами, то государь-неофит не мог употреблять никакого личного имени, кроме своего крестильного» (45, с. 208).

Будь это так, в западных хрониках русские князья фигурировали бы исключительно под своими христианскими именами. В действительности же всё строго наоборот. Но рассмотрим примеры, приводимые Литавриным. Он ссылается на то, что в своих уставах Владимир и его внук Всеволод называют себя своими христианскими именами. Если быть точным, князья употребляют оба имени: «Князь великии Василеи наречаемые Володимер» (30, с. 14) и «Князь великыи Всеволод нареченные въ святомь крещении Игорь» (Там же, с. 154). Но интересно что Литаврин упоминает только уставы деда и внука, игнорируя устав Ярослава, сына Владимира и отца Всеволода. Делает он это, видимо, потому, что в своём уставе этот князь называет себя только языческим именем: «Князь великыи Ярославъ сынъ Володимеров» (Там же, с. 86), вопреки утверждению Литаврина о невозможности такого.

Литаврину вообще не стоило ссылаться на княжеские уставы. Дело в том, что Владимир в своём уставе упоминает свою бабку и называет её только языческим именем:

«Князь великии Василеи наречаемые Володимер сынъ Святославль унукъ Игорев блаженныя Ольгы» (Там же, с. 14).

Как видим, даже в церковном уставе Ольга названа не на христианский, а на языческий лад.

Другое возражение: «Если Ольга была болгаркой, почему она носила скандинавское имя?» Но кто сказал, что имя Ольга скандинавское? Да, его пытаются произвести от скандинавского helgi – «святой». Но, во-первых, хотя у современных скандинавов есть женское имя Хелга, в сагах оно не встречается. Во-вторых, сами скандинавы имя Ольга никак с helgi не ассоциировали. В некоторых списках саги об Олафе Трюгвассоне упоминается княгиня Ольга (правда, названа она не бабкой, а матерью Владимира), но именуют она Аллогия. Именно так скандинавы передавали имя Ольга, вовсе не считая его своим.

Норманисты пытаются апеллировать к тексту Багрянородного: «Константин называет Ольгу (Элга), тем самым точно передавая скандинавское Helga». Однако это для древнерусского языка была характерна утрата начального «х» в заимствованных именах: Хакон-Якун, Хермес-Ермес, Хрольф-Рулав, поскольку в самом древнерусском имена с начальной «х» отсутствовали. Но с греческим ситуация совершенно иная. В нём такие имена норма. Так что, услышав имя Helga, Багрянородный так и записал бы: .

Однако зачем искать что-то по дальним странам, если есть староболгарское «олгу» со значением «великий»?