Первые русские миноносцы

Так началось унижение и деградация флота, который светлейший любимец привел к краху в Крымской войне. Одной из акций этого "инженера- любителя", как с внутренним, наверное, отвращением вынужден был льстиво называть его М. П. Лазарев, стало и решение судьбы изобретений К. А. Шильдера. Поняв, что скорых лавров они не обещают, а расходов потребуют, князь санкционировал вполне экономическое решение: передать лодку на иждивение изобретателя, предоставив ему право безвозмездно заниматься ее усовершенствованиями. Недостроенным остался ракетный пароход, а пароход "Отважность" за полцены продали с торгов.

Брошенный властью и принужденный искать средства частно-предпринимательской деятельностью, К. А. Шильдер продал лодку на слом и пытался организовать пароходную компанию. Побывав в 1847 г. для переговоров о заказе на известном шведском заводе Общества Мотала, он узнал, что шведы, оказывается, уже готовы и даже частично начали осуществлять идеи его "ракетно-фугасных" пароходов. В Карскроне они строили быстроходный винтовой пароход с двумя палубами, из которых одна "баррикадирована до ватерлинии, а другая обыкновенная для помещения артиллерии". Выражая готовность построить подобный пароход и для России, шведы гарантировали его неуязвимость от прицельных выстрелов орудий самых больших калибров.

Внутреннее расположение подводной лодки К.А. Шильдера.

1- башни; 2,3 — трубы для обмена воздуха; 4- вентилятор; 5- свинцовые гири; 6 — вороты для подъема и опускания гирь; 7- рычаги гребных приспособлений; 8- руль.

Проектируют в Швеции и пароходы, у которых палубы устроены "наравне с горизонтом воды". В мирное время они могут употребляться "для обыкновенной морской службы", а в военное время они будут превращаться "в ракетные и минные пароходы", действующие преимущественно в ночное время. Нетрудно было сообразить, что подобные полупогруженные пароходы с их ракетами и минами были способны стать тем грозным оружием, которое могло заставить иностранные флоты воздержаться от приближения к берегам России.

Надеясь на развитие этой многообещающей отрасли, глава фирмы Мотала (создатель одного из известных в то время типов гребных винтов) обещал К. А. Шильдеру сохранить в тайне их переговоры. Заказ новых пароходов в Швеции или налаживание постройки с помощью шведов пароходов в России, их усовершенствование могли обеспечить прочную базу как для создания подводных лодок, так и для ракетных и минных пароходов.

Шанс опередить мировые державы был вполне реален. Но император не загорелся спасительной для флота идеей и письмо К. А. Шильдера и записку Карлзунда переправил своему верному соратнику — князю С. А. Меншикову. А тот тем же порядком — делами флота "светлейший" интересовался еще меньше, чем император — "спустил" инициативу К. А. Шильдера в "Пароходный комитет". Действуя в стиле эпохи: "рассматривать", но не брать на себя никакой ответственности, высказываться, но не проявлять инициативы, комитет признал, что, вообще-то говоря, предполагаемые суда можно признать "достигающими своей цели".

Но вместо того чтобы, не теряя времени, обсудить возможное проектное задание и реальный состав вооружения подобных пароходов, оценить их роль и место в составе флота, дать задание корабельным инженерам проработать проект, ученое собрание поступило так, как во всяком присутственном месте поступали с просителем, — от него затребовали "справки". Комитету, видите ли, нужны были "более положительные данные о предлагаемых Карзундом судах", которые позволили бы комитету "сделать положительное заключение, могут ли упомянутые суда быть с пользой применены для нашей морской службы".

Так морская бюрократия понимала свой патриотический долг перед отечеством. Достославную эту бумагу 7 февраля 1847 г. подписали весьма уважаемые нынешними историками персонажи: Петр Рикорд (председатель комитета), граф Логгин Гейден, Ефим Путятин, Готлиб Глазенап и еще некто по имени Владимир, чья фамилия в документе неразборчива.

Но справок от К. А. Шильдера, похоже, и запрашивать не стали. Уже 28 февраля князь А. С. Меншиков, слово в слово перелагая содержание бумаги, сочиненной в Пароходном комитете, в секретном отношении от 28 февраля военному министру отписывал: "Впрочем, неудовлетворительность произведенных до сего времени опытов над подводным плаванием, по мнению особого комитета, мало подает надежд на успех и в этом случае". Замечательно, что о ракетах и минах "светлейший" даже не вспоминал.