Первые русские миноносцы

Безрезультатным оказался и поход к Дальнему, совершенный ранее, 31 мая, минным катером под командованием мичмана Ломана. Характерно, что при возвращении катера к своим миноносцам, стоявшим в бухте Тахэ, его ночной подход ими замечен не был. Но мер по усилению бдительности и созданию сторожевой цепи из шлюпок или катеров (наверное, опять из-за их нехватки) принято не было. Уходя на дежурство в бухту Тахэ, миноносцы и в дальнейшем позволяли себе стоять у берега на якорях. В конце концов стоянка трех миноносцев была замечена японцами, и в ночь на 11 июля подверглась атаке прокравшихся со стороны берега японских минных катеров.

Им окрестности бухты оказались более знакомы, чем "владевшему" Квантуном русскому флоту. С моря диверсию катеров прикрывали и отвлекали на себя два вспомогательных судна и отряд миноносцев. Две торпеды выпустил катер с броненосца "Микаса", одну-катер с броненосца "Фудзи". Из этих торпед одна взорвалась у борта миноносца "Лейтенант Бураков" (против машинного отделения), одна-у миноносца "Боевой" (против кочегарного отделения). Брешь раскрыла борт до палубы, но благодаря надежным переборкам (испытанным по новым правилам), "Боевой" выдержал взрыв и был приведен в Порт-Артур. "Бураков" наутро переломился.

Порт-Артур. Миноносцы в доке.

Нелепая потеря корабля была особенно ощутима: этот трофейный корабль (постройки фирмы Шихау), захваченный у китайцев в 1900 г., был единственным в эскадре, развивавшим скорость 30 уз. Отныне прорывы блокады с депешами, что уже не раз проделывал "Лейтенант Бураков", становились почти неосуществимыми. Без цели и смысла, не за понюх табака артурские флотоводцы погубили уникальный корабль.

А японцы, вконец осмелев, расширяли размах своих катерных диверсий. В одну из ночей — это было 29 августа-счастье им изменило. Удачно накрытый огнем батарей на рейде, был захвачен подбитый и брошенный японцами катер с броненосца "Микаса". Вместе с двумя оторванными ногами была на нем и другая зловещая находка — импровизированные деревянные скаты для сбрасывания мин заграждения. Так открылся секрет японской минной активности, весьма ощутимо сковывавшей деятельность эскадры в Порт-Артуре.

Возможно, что эта находка побудила к применению подобных скатов на русских миноносцах, но на катерах такие эксперименты, похоже, не проводились. Их изредка посылали лишь для охоты на блокирующие японские миноносцы. В ночь на 13 июля катер с "‘Победы" под командованием мичмана И. И. Ренгартена атаковал ночную стоянку японского миноносца и даже преследовал его. Но от торпеды, выпущенной с расстояния 200 м, противник успел уклониться.

Удачнее была атака, которую в ночь на 21 октября, командуя катером броненосца "Ретвизан", совершил мичман Валериан Дмитриев. Торпеда, выпущенная с 20-саженного расстояния, настигла японца. Но катерный заряд (еще одно явление "экономии", заставлявшей придумывать облегченные "катерные" мины) оказался недостаточным — миноносец был подорван, но не затонул. Были и другие примеры боевого применения катеров, причем японцы, всю войну следуя правилу иметь численное превосходство, предпочитали действовать группами.

На катера пришелся и последний акт войны у Порт-Артура, когда за день до сдачи крепости, состоявшейся 20 декабря 1904 г., вслед за группой миноносцев в нейтральный китайский порт Чифу прорвались минные катера с броненосцев "Ретвизан" (лейтенанты П. Волков и П. Вилькен), "Победа" (мичман Власьев) и "Цесаревич" (лейтенант С. Балк).

Паровые катера на спардеке броненосца типа "Бородино".

Широко использовались катера и во время похода 2-й Тихоокеанской эскадры 3. П. Рожественского. На стоянках они несли сторожевую службу, паровые катера, вооруженные артиллерией, находились в готовности на бакштовах кораблей. На стоянке в бухте Камранг, в случае выхода эскадры в бой, катера спускались на воду и, скрываясь между островами, должны были атаковать корабли противника, которые могли напасть на стоявшие в бухте транспорты. Подводные лодки предписывалось таранить.

Особенно интенсивной была подготовка катеров при стоянке на Мадагаскаре. Минные катера соединяли в отряды, и они занимались тралением (тралы были изготовлены по чертежу порт-артурских), каждую ночь совершали минные атаки на эскадру, проводили учебные минные стрельбы. Но в Цусимском бою катера оставались на кораблях и тем лишь усугубили их положение. Доведя себя до состояния прострации и полностью парализовав работу своего штаба, командующий не нашел в бою места катерам.

Между тем исключительная обстановка того боя, когда эскадра щла только 9 — уз. скоростью, давала неповторимый шанс для массового использования минных катеров. Ведь при этой скорости они могли представлять серьезную и, может быть, самостоятельную боевую силу.