Первые семь чудес, Ближний Восток и Средняя Азия

С перевала видна широкая долина, до десяти километров в ширину и около ста в длину. По другую сторону её — рыжие и фиолетовые склоны Антиливанской гряды, на вершинах которой полгода лежит снег. Южная часть долины — заросшее тростником озеро; к северу местность повышается, и там, среди речек, стекающих к озеру, стоит сам город — ряды домов, обнесённых каменными заборами, навесы рынков и посреди холм акрополя, увенчанный несколькими небольшими храмами, построенными по эллинским образцам.

Легионеры спускаются вниз, не заботясь о сторожевом охранении и не перестраиваясь в боевые порядки. Поход недолог, нетруден, и легионеры, отдохнувшие после боёв на берегу, обветренные и загорелые, весело перекидываются шутками. Не припомнишь, улицы скольких городов видели эти легионы. Городом больше, городом меньше…

Главный храм Баал Бека, построенный в незапамятные времена, был посвящён арамейскому богу Хададу, богу молнии и грома, который был властен послать дождь на поля, чтобы зрел урожай, или ливень, чтобы этот урожай уничтожить. Голова Хадада была увенчана лучами, во времена Селевкидов его отождествляли с богом солнца, и потому храм Хадада стал храмом Юпитера Гелиополитануса. Его перестроили и расширили, число паломников росло, и получивший известность храм дал городу новое имя — Гелиополис.

После завоевания Ближнего Востока римлянами значение Гелиополиса продолжало расти. И не только потому, что здесь был храм Юпитера-Хадада. Гелиополис контролировал плодородную долину, богатую пресной водой, лесом, виноградниками, был крупнейшим перевалочным пунктом для караванов, следующих от побережья в глубь страны, кроме того, он служил военной базой римлянам. Отсюда выходили в походы против Парфии римские полководцы.

В 116 году к оракулу храма Юпитера в Гелиополисе явился император Траян. Он решил проверить всеведущего прорицателя и вместо вопроса передал ему чистую табличку для письма, завёрнутую в ткань. В ответ он получил точно такую же; это уверило императора в проницательности оракула.

— Так каким же будет окончательный ответ? — спросил император.

Траяну выдали связку сучьев, завёрнутых в тряпку. На следующий год император погиб в Киликии. Тело его сожгли на костре из сучьев. Предсказание сбылось. Так гласит предание. Конечно, император мог и не погибнуть, и тогда те же сучья можно было истолковать иначе. Но нам важно другое: ко II веку храм в Гелиополисе стал настолько известен в древнем мире, что к оракулу его обращались даже римские императоры.

Император Антонин Пий (138–161) приказал вместо старого храма Юпитера начать сооружение нового храма, крупнейшего в мире, что потребовало громадных денег и множества рабов. Внимание римского двора к строительству в долине Ливана подогревалось ещё и тем, что в эти годы сами императоры Рима не были чистокровными римлянами: Септимий Север породнился с ливанским домом Юлия Бассиана Эмесского, и его сын, император Каракалла, был уже наполовину ливанцем. И для следующих императоров династии Северов далёкая ливанская долина перестала быть чужой, это был дом их матерей и жён. Мать Каракаллы, умная и властная Юлия Домна, помогала своему мужу Септимию Северу, а потом и сыну, управлять государством. В Риме появляется много учёных и государственных деятелей из Ливана и Сирии. Предприимчивые потомки финикийцев захватывают в империи ключевые позиции. Ливанцы и сирийцы командуют легионами, торгуют, заседают в сенате.

Каракалла и его мать писали слово «Гелиополис» на своих монетах. При них и развернулось в полную силу строительство, начатое Антонином Пием. Храм Солнца, да и весь акрополь, перестроенный императором, приводил в восхищение путешественников и пилигримов. Ничто не могло сравниться с этим акрополем во всей Римской империи, даже в самой столице. И через много лет, когда Баальбеком завладели арабы и превратили акрополь в крепость, они были уверены, что построил его великий царь Соломон. Ведь никто, кроме Соломона, не обладал властью над джиннами, а кроме джиннов, никто не мог бы построить такой храм. Очевидно, арабы не знали о существовании инопланетных пришельцев.

Акрополь не был полностью отстроен. Строительство его затянулось, и императоры-полководцы, правившие империей в годы её заката, не могли (да и не желали) вкладывать бешеные средства в создание храма. Но храм был настолько близок к завершению, что уже при Каракалле он начал действовать, и мало кто догадывался, что первоначальные планы архитекторов не были полностью осуществлены и храм был возведён менее пышно, чем хотелось Каракалле.

…Громадная лестница, на которой мог разместиться целый легион, вела к колоннаде главного входа в акрополь. Арка входа, украшенная скульптурами, была высотой пятнадцать метров и шириной десять. Пройдя под ней, посетитель попадал в шестиугольный двор, также окружённый колоннадой. За ним находился ещё один главный двор акрополя, который занимал больше гектара. Посреди него возвышался громадный алтарь.