Первые шаги

Кряхтя он поднялся, вдел руку в одну лямку, в другую.

— Ну всё, потопали к Ангару.

Мы шли один за другим: Перепел, Макс, я, Чашечка. Почва под ногами мягко проседала, в воздухе пахло сероводородом, ржавчиной, сухой травой. Вдруг я почуял кое-что ещё.

— Перепел, навозом пахнет.

— Это кабаны! Оружие к бою.

Мы замерли с оружием в руках. В тростнике громко зашуршало, послышалось хрюканье, похожее на звук, который раздаётся, когда точишь нож об оселок, высунулась мерзкая кабанья морда с торчащими из пасти во все стороны огромными клыками: просто какая-то саблезубая свинья! Зверюга напала на нашу колонну с тыла, и первой её жертвой стал Чашечка: кабан кинулся на него, но старатель успел увернуться так, что кошмарные клыки не разорвали его, а лишь оставили царапину на бедре, правда довольно глубокую. На ногах Чашечка не устоял, упал навзничь. Мы принялись одновременно палить из трёх стволов. В ответ раздался оглушительный визг, кабан ломанул обратно. Были слышны звуки убегающего прочь крупного животного, ломящегося через тростник.

— Ни фига себе! — удивился я. — Это мы его втроём не смогли завалить!

— Отож! Кабаны ужасно живучие. И это ещё молодой подсвинок попался. Хорошо, что один. Было бы стадо, порвали бы нас в минуту.

— Может, не пойдём дальше? — заосторожничал Макс.

— Не ссы, желторотик. Без риска слама не бывает, — успокоил его Перепел и обратился к Чашечке, — Ты как там, браток? Живой?

— Живой. Поцарапала меня только эта свинья паршивая.

— Сейчас помогу, перевяжу.

Перепел снял рюкзак, достал аптечку и стал оказывать первую помощь сидящему на земле Чашечке. Довольно быстро на ноге у него оказалась тугая белоснежная повязка.

— Ну вот и всё, — сказал Перпел и поднялся, ловко прихватив лежавший рядом «калаш» Чашечки. — Вот ты и отпрыгался, крыса.

Обезоруженный Чашечка моментально побледнел и захрипел:

— Не убивай, Перепел! Не убивай меня! Зона тебе не простит!

— Не бойся, я тебя не убью. Я тебе даже оружие дам. Только не сейчас. А сейчас давай руки — вязать буду.

Чашечка послушно протянул руки, и Перепел ловко связал их тонким, но крепким синтетическим шнурком.

— Сволочь ты, Перепел! Решил на мне патроны сэкономить? Я ж по-любому без оружия и со связанными руками сгину в Зоне.

— Не сгинешь, если повезёт. И будешь знать, как честных старателей шантажировать. Слушай внимательно: мы сейчас уходим, а ты ещё пятнадцать минут торчишь тут. Потом иди к Трассе. Там напротив Ангара остановка старая. В углу будут лежать пистолет и нож. Но если ты, падла, сразу за нами пойдёшь, если попытаешься нас выследить, я в тебе дырок понаделаю, как в «лунном сыре». Клянусь Зоной!

Оставив Чашечку скрипеть зубами от бессильной злости, мы быстро пошли прочь.

— А почему он Чашечка? — спросил Макс.

— Да ему когда-то колено прострелили, а он его умудрился «газированной глиной» залечить. И хвастал потом, типа «Мне Зона новую коленную чашечку дала». С тех пор его и прозвали.

— Слушай, — поинтересовался я у Перепела, — а на что это Битюг намекал, дескать, знаем мы, откуда оружие и патроны у «Брони»?

— Известно на что. Правительство их снабжает.

— Чьё правительство?

— Да хрен его знает! Наше, наверное. Или, может, российское. Но не Запад точно, оружие у них всё нашенское. Вот у «Вольницы» стволы натовские, им, видать в евро плотят.

— А что за «Вольница»?

— Да ещё одна артель. Их даже поболе будет, чем «броненосцев», только у них армейщины нет такой, всё шаляй-валяй. Разгвоздяи те ещё. Но зато вольных старателей не зажимают, как «Броня».

— А зачем правительству или западникам сталкеров поддерживать?

— Старателей, не сталкеров.

— Ну, старателей.

— Затем, что Зона — это огромный бизнес, и слам, который мы таскаем, и вояками используется, и яйцеголовыми и ещё хрен знает кем. Мы его барыгам за гроши сдаём, а они потом в десять раз дороже перепродают, а те — в двадцать и так далее. Деньги бешеные. А кроме старателей, больше никто в Зону не полезет, ни добровольно, ни по приказу. И все хотят тут своих людей иметь, свою долю слама получать. Потому и поддерживают.

— Ещё учёные в Зону добровольно ходят, исследователи, — встрял в беседу Макс.

— Учёные? Ну да, база ихняя на «Янтаре». Только они тоже охотно у старателей слам берут. И цену дают хорошую.