Первые шаги

Свою красавицу Калечку, как Савин называл жену, Сидор Карпович очень любил и к тому же чрезвычайно гордился ее дворянством. Чтобы Калерия не скучала, он осыпал ее драгоценностями и деньгами без счета. Постоянно занятый погоней за барышами, он не вникал в занятия жены. Даже появление на горизонте Сержа его не обеспокоило — пусть развлекается!

…Репетиция наконец была закончена. Калерия Владимировна подозвала к себе Аксюту.

— Умница! Как сейчас плясала, так и в клубе пляши. Смущаться не нужно, ты ведь будешь в маске, и тебя никто не узнает, — весело говорила она.

Аксюта улыбалась.

— Хорошо спляшешь, а может быть и споешь — я подарю тебе этот костюм. А сейчас иди отдохни и приготовь все для меня. Я скоро одеваться буду.

Аксюта, поклонившись хозяйке, ушла. Серж опустился на колени возле кушетки и начал целовать ручки Савиной…

В клуб они приехали часов в десять вечера. В зале гремела музыка. Когда Серж снял со своих дам верхнюю одежду, Савина оказалась в костюме весны. По белому кружевному платью, одетому на розовый шелковый чехол, рассыпались гирлянды весенних цветов; такой же гирляндой была обвита золотистая головка. На груди огнями переливалось бриллиантовое ожерелье. Лицо Савина закрыла черной бархатной полумаской.

— Вы дивная! — шепнул Серж, снимая с нее соболий салоп.

Аксюта тоже была в маске. Но музыка, шум ее ошеломили, она дрожала.

— Возьми, Ксана, меня под руку, — шепнула Савина и, почувствовав дрожь, ласково успокоила: — Не волнуйся так, дурочка! Кроме меня и Сержа, тебя никто не знает.

Посередине зала стояла огромная, чуть не до потолка, елка, сияющая огнями и украшениями. Вокруг елки, рявкая, ходил «медведь». Он, видимо, уже не раз побывал в буфете. Вереница странных существ неслась хороводом, отплясывая краковяк. Здесь перемешались казахи и украинцы, паяцы и коломбины, звери и птицы…

«Медведь», заметив Савину, пошел навстречу, продолжая рявкать и расталкивая танцующих. Аксюта испуганно попятилась.

— Не бойся! Это купец Разгуляев, — шепнула ей хозяйка.

— А я ведь тебя, Калерия Владимировна, признал, — подходя, загудел Разгуляев. — Такого золота на голове ни у кого нет, как у тебя. Пойдем плясать, — беря за руку, предложил он.

Савина засмеялась: весна в объятиях медведя!

— Танцуй с ней! — приказала она Сержу, кивнув на Аксюту, и пошла с «медведем».

Аксюта беспрекословно подала руку кавалеру хозяйки. Постепенно общее веселье захватило девушку, она забыла про окружающих и радостно кружилась под звуки музыки.

После вальса и польки «медведь», сделав рупор из рук, заревел музыкантам:

— Играй «По улице мостовой»! Веселую хочу.

Музыканты заиграли плясовую. Калерия Владимировна, возле которой стояла молодая пара в боярских костюмах, тихонько вытолкнула на круг Аксюту. Уверенно, красиво поплыла Аксюта по кругу, выхватив из рукава белоснежный платочек. Пляска захватила молоденькую девушку.

— Ну и пляшут, черти! — восторженно кричал Разгуляев, притопывая ногой. — Чья она, Калерия Владимировна? Никак не признаю…

Савина смеялась. Ее выдумка увенчалась успехом. Молодую пару заставили сплясать «Камаринского». Разгуляев не выдержал и выскочил на круг.

— Айда со мной, девка, попляши! Больно хорошо у тебя выходит…

Аксюта взглянула на хозяйку, и когда та разрешающе махнула рукой, закружилась вокруг «медведя», ловко увертываясь от его протянутых рук. Скоро пляска стала общей, и девушка, выскользнув из круга, пробралась к хозяйке. Савин в костюме казахского султана, стоял рядом с женой и насмешливо кривил губы. Чего только Калерия не придумает! Горняшку, девчонку-переселенку, притащила в купеческий клуб…

— Нет, ты сними с нее маску-то. Хочу узнать, чья такая плясунья, — приставал Разгуляев к Савиной, за которую спряталась Аксюта.

— Еще рано! А хотите, она споет? — предложила Калерия Владимировна.

— Пускай поет. Музыканты ей подыграют, — согласился купец. — Какую?

— Велите играть «Я вечор в лужках гуляла…»

С помощью Разгуляева шум в зале стих, и оркестр заиграл народную песню. Аксюта пела, как во сне, и все ей казалось сказкой: будто жила она золушкой у злой мачехи, бившей ее по щекам, и вдруг мачеха стала феей, привела во дворец… Сказку о золушке ей недавно подарила хозяйка. Все свое волнение Аксюта передавала песней.

Когда смолкли звуки, в зале пошел восторженный гул.

— Пусть еще поет! — требовали гости.

— Маски снять! Прошу за стол. Наступает Новый год, — раздался голос распорядителя.

Мужчины кинулись срывать маски с женщин, зазвучал смех. Разгуляев сдернул маску с Аксюты в одно время с Сержем, осторожно снявшим маску с Савиной.

— Ух ты! — восторженно вскрикнул купец, глядя на Аксюту.

Глубокие темно-серые глаза девушки сверкали ярким блеском из-под черных густых ресниц, щеки горели румянцем… Аксюта в своем богатом наряде действительно выглядела сказочной царевной.

Савина прикусила губу. Из-за горничной никто не обратил внимания на нее.