Первые шаги

Как обычно, опекун не пользовался специальными средствами для розжига — просто засунул руку под ветки и уже через пару минут они горели. Шас долго смотрел на огонь, постепенно успокаиваясь, я тоже молчала, опасаясь попасть под приступ плохого настроения и всё так же безуспешно пытаясь понять, что разозлило опекуна. Не просто же предложение купить?

— Всё. Теперь можно говорить, — через некоторое время вздохнул Шас и посмотрел на меня каким-то горьким, почти больным взглядом.

— А спрашивать, что случилось?.. — осторожно поинтересовалась я. — Если нет, то ты сразу скажи.

Опекун не спешил с ответом. Некоторое время любовался пламенем, а когда я уже решила сесть заниматься, прервал затянувшееся молчание.

— Тоже можно. Даже хорошо, что ты об этом заговорила: от проблемы надо не прятаться, а решать, — Шас снова замолчал.

— Воспоминания о том, что ты был в таком же положении? — решила помочь я.

Опекун погладил огонь и невесело рассмеялся.

— Нет, — покачал головой он. — Я не был в таком же положении. Моя живучесть для химер лишь чуть выше среднего — даже твоя намного лучше. Но ты права, это воспоминания.

Шас опять сделал паузу, но на сей раз я не вмешивалась — просто ждала.

— Мы оба… да, наверное, всё-таки ненавидим и боимся того, кто является одной из составляющих этой химеры. А вторую личность — тоже боимся и испытываем негатив, хотя и не до такой степени. Конфликты цивилизаций, видовые предрассудки… или не предрассудки, — мрачно закончил опекун.

Невольно кивнула. Может, и не знаком лично, но наслышан как факт. Вот, значит, в чём дело. Интересно только, почему тогда та химера всё-таки подошла к Шасу. Не узнала или хватается за любую возможность? И всё ещё не решён вопрос, почему, собственно, разговор вызвал такие бурные эмоции.

— Но ведь тебя никто не заставляет с ним общаться, — удивилась я. — Или даже встреча?..

— Ты не понимаешь! — Шас вскочил и как будто вторя ему, над костром взметнулся длинный язык пламени. — Его… их… тех, из кого получилось эта тварь, никто не любит! — опекун так же резко сел и склонился над огнём, как будто им умываясь. — По крайней мере очень мало кто относится позитивно, — уже спокойней продолжил Шас.

Ну и при чём тут отношения между видами? Можно понять, когда опекун ссылался на собственные чувства, но чужие-то какое отношение к делу имеют?

— Почему? Они заслужили такое отношение? — на всякий случай поинтересовалась я.

— Да. Уверен, что да. Вторые — очень сильные, быстрые, почти непобедимые противники. Малочисленный вид из моего космоса, опасный, жестокий, но при этом косящий под буйных недоразвитых дурачков, — опекун поёжился своим воспоминаниям. — Именно что косящий, а не являющийся. Да, силу их десанта ещё можно было бы списать на физиологические особенности, но они очень хороши и в космосе: часто способны одолеть более сильный флот — а тут уже требуется понимание и хорошее владение техникой, тактикой и стратегией… и неплохо бы разбираться в психологии и поведении тех, к кем воюешь. В нашем прошлом мире этот вид промышлял грабежом. Чиртериан сложно предсказать, а общаться безопасней на расстоянии: они периодически впадают в разрушительное безумие. Разрушительное для других, — Шас вздохнул и покосился на меня. — Их многие недолюбливают. Люди тоже. К тому же, с ними практически невозможно договориться о сотрудничестве — лишь откупиться от нападения. Первые же, арваны, и вовсе ходячие эпидемии, способные идеально подделаться под любой другой вид. Живущие за чужой счёт и часто занимающие высокие посты в правительстве… большинства цивилизаций. Тех, под кого замаскировались, — заметив моё непонимание, опекун взорвался. — Между прочим, к людям они тоже очень успешно внедряются! Не знаю, жили ли на твоей планете — с учётом того, что цивилизация ещё не вышла в космос, но даже тогда вполне могли быть — это не редкость! — на мгновение Шас прикрыл глаза, а потом снова потянулся к огню. — Прости, мне сложно представить, что об арванах хоть кто-то не имеет представления. Впрочем, даже если арваны были на твоей планете, то их вряд-ли хоть кто-то мог вычислить.

Вроде понятно. Агрессоры-грабители и захватчики-шпионы — не удивительно, что и к первым и ко вторым отношение плохое. А если «внедренцы» ещё и…

— Они захватывают чужие тела? — на всякий случай уточнила я.

Шас недоумённо поднял взгляд. Долго рассматривал меня как вдруг заговорившую собаку, а потом рассмеялся. Что такого я сказала? Нет, пусть бы веселился, но не за мой же счёт! Или хотя бы объяснил, в чём именно состоит глупость. Наконец опекун начал успокаиваться, но заметил мою обиду и снова улыбнулся.