Первые шаги

— Девятнадцатого апреля Скинкис проводил с моим подопечным индивидуальный урок по раскачке источника. Прямо с тренировки сам Скинкис доставил его в лазарет с предполагаемым срывом источника. Доктор погрузил мальчика в целебный сон. Приблизительно в это же время Залесский избил Скинкиса, и того также доставили в лазарет. Освободившийся доктор оказал врачебную помощь пострадавшему учителю и поместил в соседнюю палату. Согласно вашим распоряжениям, я напросился в сиделки к Егору. Мальчик окончательно вышел из сна двадцать второго рано утром. Тут же выяснилось, что его источник полностью разрушен и нет надежды на восстановление.

— Почему ты решил, что нет надежды?

— Так сказал доктор Залесскому. Цитирую почти дословно: «Науке неизвестен механизм работы и восстановления божественной искры источника в человеке. Помочь ему мы ничем не можем. Все в руках Его».

— То есть категорически он не отрицал возможности восстановления? — Старик смочил горло очередным глотком горячего отвара. — Просто не знал, как помочь?

Гвардеец немного подумал и осторожно ответил:

— Да, господин.

Старик тяжело поднялся из-за стола и стал прохаживаться по келье, обдумывая какие-то мысли и нервируя Григория.

Несколько минут прошло в молчании.

— А как мальчик отреагировал?

— С виду довольно спокойно. Расстроился, но не сильно.

— Хм… Дальше!

— Из подслушанного разговора моего подопечного с братом я выяснил, что тот собирается бежать. Я тоже считал, что оставаться в интернате ему опасно, поэтому решил оказать Егору помощь, которую тот принял. В назначенный час я встретил его в саду и вывел на базу номер два.

— А почему ты не ушел с ним сразу?

— Егору требовались одежда и обувь. Я, к сожалению, не знал, что в палате есть готовый комплект, поэтому счел возможным оставить его ненадолго. К моменту моего возвращения мальчик как раз поднялся на третий этаж. Боясь задеть сигнализацию, я посчитал целесообразным подождать его на условленном месте.

— А Егор, значит, сигнализацию задеть не боялся?‥

— Мне не очень хорошо было видно, но мальчик шел по коридору так, словно знал, куда и как шагнуть.

— Как будто он видел эти ловушки?

— Да.

— А обычная сигнализация? Там же должны быть камеры, датчики?

— По неизвестной причине автомат линии, питающей сигнализацию в распредщите, был отключен. Скорее всего, это сделал Егор перед проникновением. Все автоматы подписаны, но все равно, конечно, странно… А единственная камера в коридоре не работает по распоряжению Залесского еще с начала года.

— Дальше!

— Прибыв на базу, я оставил знак для связного, но в условленное время никто не появился. — Тут Григорий позволил себе глянуть на начальство чуть укоряюще. Как ни странно, но старик вроде даже смутился.

— Все отправились контролировать людей Милославского. Очень уж неожиданно все завертелось, — соизволил оправдаться перед подчиненным странный монах. — Продолжай.

— Не дождавшись связного, мне пришлось оставить подопечного и отправиться на базу номер один. За время моего отсутствия мальчик исчез. Следов борьбы или похищения не обнаружено. Пропала также часть вещей и провизии. Все вещи с «жучками», как простыми, так и силовыми, остались на базе. Егор взял только «чистые» вещи. Даже рюкзак оставил, сделав, по-видимому, узел из имевшейся занавески. Поиск с собаками ничего не дал, вся территория двора засыпана перцем. Удалось только определить примерное направление поиска — объект явно ушел к железной дороге. В районе поворота обнаружены следы лёжки, но определить время и поезд не представляется возможным.

— Сам как думаешь, на чем прокололся?

— Могу только догадываться. В архиве лежало и мое личное дело с настоящими данными. Время бегло просмотреть его у подопечного было. Что-то его насторожило.

— Однако…

Старик еще раз прошелся по келье и, к облегчению Григория, уселся обратно за стол.

— Поиски мальчика продолжить всеми силами, но аккуратно. Это приоритетное направление. Вернешься в отдел, будешь им помогать.

— Но…

— Это приказ. Ту цепочку Милославский и без вас размотает, у него там еще и личный интерес имеется…

Старик некоторое время посверлил взглядом гвардейца, упрямо исподлобья смотрящего на начальство.

— Вижу, не понимаешь. Но это тебе и не нужно. Найдете Егора — отправишься к нему, попытаешься снова наладить контакт. Ступай с богом.

Григорий пристально посмотрел на монаха, низко поклонился и вышел из кельи.

Интерлюдия четвертая

Василию с детства нравились поезда. Его первая игрушечная железная дорога, заботливо и аккуратно упакованная в коробку, до сих пор ждала, когда подрастет новое поколение Ворончихиных. Но при наборе в железнодорожное училище выяснилось, что стать машинистом Василию не суждено — врачи нашли какие-то отклонения в организме абитуриента.