Первые шаги

«Йо-ххо-о-о!» — Всегда хотел это крикнуть, но повода как-то не находилось…

Интерлюдия седьмая

Узнав, чей внук пропал, глава ПГБ решил допросить его брата лично.

Допрос подростка продолжался уже второй час. Юноша уверенно называл пароли, явки, тайные квартиры, телефоны… в общем, все, что являлось государственной тайной с грифом «Перед прочтением сжечь». Описывал свои предполагаемые действия в обстоятельствах, постигших брата. Секретарь, поначалу присутствовавший на допросе, давно был изгнан вон.

Вопросы к мальчику все меньше касались нынешнего дела и все больше уводили в прошлые дни.

— А поведай-ка мне, отрок, за что не любил Елизар Андреевич князя Львова-Шуйского? — От идиотизма ситуации Милославского пробило на архаичный слог.

Подросток, до сих пор глядевший на Тихона Сергеевича влюбленными глазами — еще бы, кумир детства! — неожиданно потупил взор и покраснел.

— Так он этот… ну… мужеложец он! — нашел в себе силы ответить смущенный Митька.

— О как…

— А доказать, молодой человек, можете? — вмешался в беседу присутствующий здесь же безымянный сотрудник ПГБ.

Дмитрий, не испытывая никакого трепета в обществе двух государевых людей, вопросительно уставился на Тихона Сергеевича. Тот, подумав, кивнул подчиненному на выход.

— У государя в Зимнем, в библиотеке, есть тайник, устроенный дедом; там письма, фотографии…

— Где?!

— Слева от крайнего подоконника есть фальшивая панель, за ней каменная кладка, надо нажать вот так, — Дмитрий изобразил руками как, — тайник откроется.

Милославский совсем не по-благородному обхватил голову руками и взвыл.

Когда-то давно, еще в прошлом веке, на заре своей карьеры, он в компании товарища по службе стоял навытяжку перед всесильным человеком и так же восторженно ел его глазами. А Елизар Андреевич Васильев-Морозов, глава Имперской Тайной канцелярии, постельничий Его Императорского Величества, его воспитатель и фаворит, одной фразой на ушко государю ломавший жизни или, наоборот, приближавший к царю, принимал решение по их дальнейшей судьбе. Много воды утекло с тех пор. Расформирована уже давно Имперская Тайная канцелярия, разделившись на Приказ государственной безопасности и личную службу безопасности императорской фамилии. Нет больше самого́ постельничего — умер в ссылке под Рязанью, а вот поди ж ты, отправил ему посылочку…

Первым же указом, сразу после своей коронации, новый государь Константин II, потерявший от бомбы террориста-смертника жену и отца, отправил в отставку Васильева-Морозова. Сам сломленный после случившегося, разом постаревший и потерявший харизму, Елизар Андреевич спешно передал дела Милославскому и Лопухину-Задунайскому — бывшему товарищу Тихона, и отправился в родной городок доживать век. За ним приглядывали, но без огонька. Жил старик одиноко, визитов не приветствовал, а единственный сын, прижитый в позднем возрасте, к отцу был равнодушен. Так что наблюдение велось к концу жизни постельничего спустя рукава. А тут — такой подарочек.

Личный архив бывшего императорского фаворита искали и сам Милославский и его теперь уже соперник — глава личной ЕИВ СБ Лопухин-Задунайский. Искали то вместе, то порознь. Сначала искали в столице, где Васильев-Морозов жил и работал, так как было известно, что, отправляясь в опалу, с собой он ничего не взял. После смерти старика его дом разве что по кирпичику не разобрали. Перетрясли банковские ячейки, несмотря на сопротивление владельцев банка. Невестку многократно опросили. Тщетно. Кто ж мог предположить, что свои тайны опальный старикашка вложит в головы двух сопливых пацанов в виде сказок на ночь. Небось еще и какими-нибудь техниками закрепил, чтоб лучше помнили!

— Тихон Сергеевич, вам плохо? Может, позвать кого? — Участливый голос мальчика прервал воспоминания.

Взяв себя в руки, Милославский ответил:

— Нормально все, Дима. С тобой пока все, но позже я обязательно найду время подробно поговорить.

Распахнув дверь, Тихон Сергеевич распорядился:

— Мальчика поселить в отдельный блок рядом с двумя обалдуями. Глаз с них не спускать! Охранять круглосуточно!

При мысли о том, что где-то за воротами училища гуляет копия этой информационной бомбы, Милославскому захотелось матерно высказаться, чего он не позволял себе с молодости. А подошедшему подчиненному послышались странные слова шефа:

— Спишшь, Тиххоня?‥ Мышшей не ловишшь…

Показалось, наверное…

Интерлюдия восьмая

Капитан ПГБ Константин Анатольевич Шацкий устало потер покрасневшие от усталости глаза. Уже третий месяц он в составе следственной группы, спешно собранной из специалистов со всех концов империи, изучал вещдоки, проводил допросы, собирал доказательства. Конца-края неожиданной командировке видно не было. Верхушку заговорщиков в Баку, Петербурге, Москве и Тифлисе уже давно схватили, и теперь они сидели в уютных камерах и подвалах, спеша наперегонки взвалить основную вину на подельников. Баку и вообще весь Кавказ наводнили толпы военных, обеспечивающих порядок на местах, так что опасаться мятежа уже не следовало. А следственная бригада продолжала забрасывать частую сеть, отлавливая рыбешек помельче.