Первые шаги по Тропе: Злой Котел

Воду, оставленную мне принцессой, я собирался беречь до самого конца, точно Кощей Бессмертный — секрет своего долголетия. Но этот конец, похоже, был уже недалече. Тогда я дал себе зарок сделать всего пару глотков, но, не удержавшись, ополовинил флягу. Как и предостерегала принцесса, жажда после этого только усилилась.

Самые горькие мысли лезли мне в голову (при разжижении мозгов, вызываемом жарой, такое случается).

А что, если принцесса заблудилась в норах слепней и сама сейчас нуждается в помощи? Или это просто коварная ловушка, в которую я попал по воле новой королевы вещунов?

Кому охота оставлять в живых свидетеля собственных преступлений? Тем более соучастника. Дураки прячут концы в воду, а умники — в гриб. Здесь спустя час и воспоминаний обо мне не останется. Короче, дело — труба. А вернее, могила…

Внезапно во мраке, уже казавшемся мне загробным, раздалось многоголосое приближающееся бульканье, причем у принцессы это получалось мелодично и звонко, а у ее спутников утробно и глухо.

Яркого света слепни терпеть не могли, зато поболтать были горазды.

Не прошло и пяти минут, как вся компания, от которой прямо-таки адским жаром пахнуло, остановилась возле меня. Грубое бульканье слепней сразу прекратилось (только принцесса еще продолжала что-то доказывать), и я всем телом ощутил прикосновение множества усиков.

Несмотря на весь драматизм ситуации, у меня вырвался нервный смешок:

— Ой, щекотно!

— Молчи! — цыкнула принцесса. — С тобой знакомятся.

— Наше вам с кисточкой! — я попытался обменяться рукопожатием со всеми усиками сразу, но те мгновенно отдернулись.

— Стесняются, — сочувственно произнес я. — В глуши выросли.

— Не стесняются, а уклоняются, — возразила принцесса. — Для них эти усики дороже всего… Давай я сейчас суну тебе палец в глаз!

— Сколько угодно. Какая мне здесь польза от них…

По-видимому, знакомство со мной удовлетворило слепней, порукой чему стало дружное «буль-буль-буль», своей сочностью и силой напоминавшее извержение кишечных газов у лошади, наевшейся гнилого гороха. Принцесса пояснила:

— Слепни согласны выполнить просьбу королевы, но требуют за это какую-нибудь мзду.

— Что за мир! — возмутился я. — У вас без мзды и шага не ступишь. Это не Злой Котел, а прямо какой-то Алчный Кошель.

— Таковы здешние обычаи, и не нам их менять, — холодно пояснила принцесса. — Сначала ты из себя труса строил, а сейчас прикидываешься скупердяем. Мне стыдно за тебя.

— А мне за себя — нет, — буркнул я. — Что бы их устроило? Только учти, я беден, как и всякий бродяга.

— Слепни предпочитают то, что отсутствует в их владениях. Например, металлы. Особенно устойчивые против ржавчины. Или ароматические смолы.

— Ничего такого у меня с собой нет… Пусть они возьмут мою котомку и сами выберут что-нибудь подходящее.

— Разумное решение, — это была первая похвала, которой я дождался от юной принцессы. — Но оставь при себе те вещи, с которыми не желаешь расстаться.

Я отложил в сторону только яйцо, а принцесса добавила к нему еще и флакон с истомой. Слепни бессонницей не страдали, но вполне могли позариться на запах.

Не знаю, что там еще имелось у слепней, кроме вездесущих усов — руки, лапы, щупальца или ласты, — но с котомкой они провозились довольно долго. Свое имущество я получил сыроватым и горячим, словно после прожаривания в вошебойке, но почти ничего не потерявшим в весе.

— Надеюсь, все формальности улажены? — осведомился я.

— Да, — сказала принцесса. — Можешь пить истому.

— Меня предупреждали, что в больших дозах она опасна.

— Опасен сухой концентрат. А от нескольких глотков раствора с тобой ничего не станется. — Малолетка, надо отдать ей должное, спуску мне не давала.

— Ну тогда прощай. Как говорится, спасибо за все.

Заранее морщась, я отхлебнул из флакона, но истома на вкус оказалась куда менее противной, чем это можно было предположить. Что-то среднее между одеколоном и ацетоном.

— Пей еще, — приказала принцесса, должно быть, не сводившая с меня глаз. — Нельзя, чтобы ты проснулся посредине пути. Не всякий это выдержит.

Спорить с ней я даже и не пытался. Уж лучше смерть от сонного зелья, чем адские муки в душных недрах гриба.

— Столько хватит? — осведомился я, во второй раз приложившись к флакону.

— Наверное, хватит. В крайнем случае, немножко поспишь после прибытия… Удачи тебе. И береги малыша.

— Какого малыша? — не понял я. — Яйцо?

— Яйцо само за себя постоит. Но малыш, который однажды вылупится из него, требует заботы и защиты. Первое время вам лучше всего пересидеть в каком-нибудь безопасном месте.

— Боюсь, что я не смогу последовать твоему совету, — мое сознание снова помутилось, но это были уже не веселенькие, как бесенята, глюки, а первые признаки действия истомы. — Едва добравшись до места назначения, я с головой окунусь в опасности.

— А стоит ли так рисковать из-за пустяков? Существо, которое выйдет из яйца, важнее всех подвигов, которые ты собираешься совершить. Подумай на досуге над моими словами.

— Как-нибудь без сопливых разберемся, — я уже начал терять контроль над собой.