Первые шаги (СИ)

Вечером, прогуливаясь по неширокой дорожке, мысленно оценила окружающую местность. Чистый воздух, вода, отсутствие пыли, вредных газов (по крайней мере, я их не чувствую), плюс полноценное питание — совершенно непонятно, чем эта местность так опасна не только для меня, но и для белорунов? Впрочем, наверное, не стоит делать однозначных выводов, ведь, по словам врача, для Homo sapiens она как раз подходит. А об остальном, возможно, удастся получить информацию в других странах.

После сегодняшнего разговора короткая поездка за границу, с целью выяснить, что и как, стала ещё актуальнее. И теперь очевидно, что затягивать с ней не следует: Белокерман уже дал мне всё, что мог, и дальнейшее пребывание в нем равнозначно бесполезной трате времени и здоровья. Чтобы сохранить тайну, обожду несколько дней, уволюсь без подозрений, и вперёд, в новые земли.

7 – 15 июня 617132 года от Стабилизации

Белокерман

На следующий день после работы я спустилась в спортзал и присоединилась к знакомым белорунам. Сообщила им о вчерашнем недомогании (эту версию предложили защитники), а потом, выбрав подходящий момент в разговоре, пожаловалась, что, к сожалению, срок моей жизни в Белокермане подходит к концу, и, если в ближайшее время не переселюсь в подходящие условия, то серьёзно заболею. Вот так, с использованием преувеличения, но без прямой лжи удалось поставить народ перед фактом моего отъезда. Выслушав соболезнования «друзей», ненадолго составила им компанию в играх, а потом, сославшись на подпорченное из-за близящегося расставания настроение, отправилась на прогулку.

Сейчас, после того, как раскрылись хотя бы некоторые тайны и нашлось время подумать, кое-какая часть головоломки сложилась. Неудивительно, что я почти не встречала детей. Наверняка, их организм более чувствителен к агрессивной местной среде, и они просто-напросто не могут выжить вне специальных, искусственно созданных условий. Логично предположить, что и беременных не видно по этой же причине: все они находятся в больницах, под присмотром специалистов, чтобы, не дай бог, не потерять младенца. И кто знает, что на самом деле символизирует вычитанное в интернете «право на одного ребёнка»: ограничение это или, наоборот, гарантия помощи?

Всего за пару суток настроение исправилось, а прошлые переживания отошли на задний план. Хотя я и боялась перемен, но они же внушали надежду на лучшее будущее. Ближе к воскресенью с удивлением констатировала, что даже первоначальная обида на Некола отступила, позволив посмотреть на его поведение с другой стороны. Да, может, он и выказывал дружеские чувства, на деле их не испытывая, но смогла бы я освоиться, не будь такой, пусть даже строящейся на обмане, поддержки? Сомневаюсь. Любому человеку важно чувствовать себя нужным, быть принятым в общество, а не стоящим на отшибе. И, говоря откровенно, вряд ли хоть кто-то из местных получил материальную выгоду от общения со мной. Тогда в чём их винить? В высоких моральных качествах? Или в социально-ориентированных обычаях? Нет, их не за что судить, наоборот, надо признать большие заслуги за этой страной и её народом. Они, ни больше ни меньше, дали мне шанс на выживание и помогли сделать первые шаги в этом мире.

Уволиться с работы удалось без проблем. За всё время жизни в Белокермане я избегала покупок сверх необходимого, поэтому вещей набралось немного (за исключением обстановки квартиры, но и она минимальна). В результате сборы получилось закончить всего за несколько минут: запасное платье и пара нижнего белья, одеяло, фонарик да вещи с Земли. Подумав, оставила большую часть последних дома. Всё равно они сейчас вряд ли пригодятся, а я ещё вернусь. Запаковала остальное, внесла квартплату на месяц вперёд (на всякий случай, чтобы не возникло проблем), попрощалась с Неколом и отправилась в Аркабен, а точнее — в международный аэропорт.

К сожалению, когда удалось разобраться и запустить поиск на терминале так, чтобы отфильтровались только рейсы в подходящие мне по жизненным кодам места, выяснилось, что выбор не просто невелик — его почти нет. Только два города, один в Тартаре, а другой в некоем Огеране, причём цена на билет и в первый, и во второй пункт назначения, очень кусается. Нет, до тарифа на исследование пищевых кодов не дотягивает, но в обоих случаях превышает тысячу рублей. А если выезжать сначала ненадолго — получается больше трёх тысяч. Конечно, у меня есть запас денег, но если ими так разбрасываться, его быстро не станет. Я задумчиво поглядела на экран со списком рейсов. Иммигрировать сразу? Или сначала съездить куда-нибудь поближе и подешевле? Может, уже в соседней стране нет таких ограничений на информацию и удастся узнать больше? Решившись, выбрала самый дешёвый рейс и направилась к кассе.

— Есть билеты до Угырха? — Белорун согласно повел рукой. — Тогда дайте мне... — но договорить я не успела.

— Ты зря считаешь, что мы будем рады видеть одного из вас после того, что вы натворили! — раздался сзади злой мужской голос.