Первые шаги (СИ)

— Практически вся экономика этой страны держится на средствах, поступающих от соседей. Которые выделяют деньги в тайне друг от друга, но с одной целью: чтобы Угырх вел вооружённый конфликт с Белокерманом и не дал тому увеличить своё влияние. Даже самая большая сила на этой территории, Миртар, скрыто поддерживает политику Угырха. — Я с сомнением покачала головой, вспомнив территориальную разницу Миртара и Белокермана. Не просто в разы, в миллиарды раз! Зачем при таком преимуществе действовать опосредованно? — Несмотря на то, что Белокерман не представляет никакой угрозы для гигантской страны, для остальных соседей он авторитет, и его слово имеет большой вес. А это не нравится миртарцам, которые предпочитают быть единственной диктующей условия силой. Итак, экономика Угырха очень сильно зависит от притока средств из других стран, и его власти даже не пытаются потратить часть этих средств на развитие собственной инфраструктуры или как-то ещё изменить существующее положение, вместо этого занимаясь личным обогащением. Поэтому, пока Угырх конфликтует с твоей страной — ему платят и он живет. Если вдруг не станет Белокермана, Угырх тоже прекратит своё существование.

— Но если миртарцы настроены против Белокермана, то почему они ещё его не уничтожили? — высказала я недоверие к сказанному.

— Это не их метод. К тому же, с какой-то точки зрения, им, как и нам, нравится такая сильная и разумная мелкая страна. Поэтому миртарцы официально дружат с Белокерманом, но ведут скрытую политику через третьих лиц: чтобы не уничтожить, но и не дать увеличить своё влияние.

— А белокерманцы об этом знают?

— Большинство — нет, за исключением заинтересованных лиц и некоторых политических деятелей. В вашей стране этой информации нет в свободном доступе. Но даже те, кто в курсе, изменить ситуацию не в силах. Если твоя страна перестанет конфликтовать с Угырхом, к ней начнут применять другие, гораздо более неприятные санкции. И в правительстве это понимают, хотя, разумеется, вслух не говорят. Впрочем, мало кто из заинтересованных сторон официально признает настоящую причину конфликта. Здесь это не принято.

Я поёжилась. Грустно и страшно осознавать, что ситуация не оптимистичная, и любая попытка её изменить может ещё ухудшить положение. За время жизни в Белокермане о Чёрной Дыре у меня создалось радужное впечатление. А жизнь, увы, и в этом мире не похожа на рай.

Тартарец недаром сказал, что стоит опасаться его ответов. Они вызвали ощущение безнадёжности и беспомощности, заставили почувствовать себя никем и ничем, песчинкой, от которой ничего не зависит. Страшно понимать, что слишком многое зависит от других. Как же всё-таки легко некоторые политики разменивают человеческие жизни! Стоящие у власти Угырха наверняка не намерены провести в нём всю жизнь, а, скорее всего, накапливают деньги и уезжают в другие, более стабильные страны. Но не думаю, что такая возможность есть у рядовых граждан, гораздо вероятнее, что они заложники политического положения.

Если раньше я пыталась найти для себя виновного в этой войне, то теперь обе стороны предстали пострадавшими. Ни у Белокермана, ни у Угырха нет другого выхода. И если белоруны живут достойно, то основное население противника жаль ещё и потому, что их политики даже не пытаются позаботиться о своём народе. А если и есть отдельные добросовестные личности, их голоса наверняка растворяются в толпе.

Быстро завершив разговор, я слегка приподняла спинку кресла и задумалась. Конечно, стоило бы выяснить более насущные, непосредственно касающиеся меня вопросы, но желания общаться пока больше не было. Зато возникло чёткое подозрение, что если и удастся разговорить тартарца на эту тему, то ответы меня не просто не порадуют, а вызовут либо панику, либо депрессию. Поэтому я малодушно решила избежать лишней нервотрёпки. В конце концов, жила же несколько месяцев в Белокермане, не зная о его проблемах? И хорошо жила. Может, и сейчас обойдется?

Покосившись в сторону соседа и обнаружив, что он спит, решила последовать его примеру. Лучше отдохнуть сейчас, чем оказаться усталой по прибытию в чужую страну. Я долго ворочалась, пытаясь избавиться от плохого настроения и думать о чём-то хорошем, и, в конце концов, всё-таки погрузилась в дремоту.

Пробуждение было резким и неожиданным. Открыв глаза, я обнаружила, что уже не в самолёте, а в воздухе, высоко над землей. Плотно прижатая ремнями безопасности (о наличии которых до этого вообще не подозревала) к креслу, я вместе с ним падала вниз. От нахлынувшего ужаса перехватило дыхание, пальцы изо всех сил вцепились в подлокотники, как будто это могло хоть как-то помочь. Краем сознания констатировала, что воздух не бьёт в лицо и не свистит, чего следовало бы ожидать при быстром падении, он вообще практически неподвижен, как в помещении, да и температура комфортная, но всё равно никаких сомнений в реальности происходящего не возникало. Отчаянно захотелось жить. Просто жить — и плевать на все надуманные неприятности.