Первые славянские монархии на северо-западе Европы

Обращаясь от Царьграда к Риму, болгарский князь мог ожидать больших выгод и уступок для своей церкви; оттого-то так настоятельны и часты были его посольства в Рим. В это время отношения Западной и Восточной церквей были довольно натянутые. Низвержение Игнатия в декабре 857 г. и возведение на патриарший престол, непосредственно из мирян, Фотия повело к разным нестроениям в церкви константинопольской и подало повод к обнаружению честолюбивых притязаний со стороны представителя римской церкви. Пока дело не выходило из круга толкования церковных правил, касающихся только поспешного и незаконного возведения в патриархи Фотия, обе стороны надеялись еще на взаимное примирение и прочный церковный союз; но когда вместе с этим оказалась разность в догматическом учении и практике церковной, личный спор представителей двух церквей перешел в вероисповедный (867) и послужил началом к разделению церквей. А когда греческая и римская церкви столкнулись на одном и том же поприще проповеди христианства у болгар и мораван, обе стороны вышли из спокойной, богословской борьбы и с целью унизить противную сторону обратили внимание на увеличение своих церковных областей. Щедрые подарки, обещание политических выгод со стороны византийского правительства, нерешительность папы поколебали наконец намерение болгарского князя получить архиепископа из Рима. Тот же самый боярин Петр, который был посылаем в Рим во главе блистательного посольства, отправился в начале 870 г. в Царьград, где и совершилось присоединение Болгарии к Восточной церкви. Патриарх Царьградский назначил в Болгарию архиепископа и епископов, а Богорис изгнал из страны латинское духовенство.

Потеряв Болгарию, папа мог еще надеяться вознаградить себя обширной провинцией, лежащей на север от Дуная, где также греческие проповедники бросили первые семена христианского учения. Просветители славян моравских Константин и Мефодий были приглашены в Рим папой Николаем I. Но святым братьям не пришлось увидеть Николая, они прибыли в Рим при преемнике его, папе Адриане II. Прием, сделанный в Риме Констатину и Мефодию, был торжественным. В пышной процессии, сопровождаемый духовенством и гражданами столицы, вышел папа за город навстречу им. Все недоумения и по поводу проповеди в чужой епархии, и по поводу богослужения на славянском языке, и перевода Библии были устранены папой, и сделано все по желанию святых братьев. Славянские книги не только были одобрены первосвященником, но сам он положил их на алтарь и отслужил над ними литургию. Епископам Формозу и Гаудерику приказано было посвятить Мефодия[75] и учеников его в священный сан; несколько дней сряду служили литургию на славянском языке в главных храмах римских, в служении принимали участие епископ Арсений и библиотекарь Анастасий[76]. Когда некоторые из римского духовенства снова стали было высказываться против славянского языка в богослужении, папа Адриан проклял их, защищая дело святых братьев.

Константину Философу не суждено было продолжить свою благочестивую деятельность между славянами; неусыпно работая на пользу ближних, не давая себе отдыха даже и в папской столице, принужденный часто входить в жаркие состязания, он расстроил свое здоровье и почувствовал упадок сил. За 50 дней до смерти принял иноческое пострижение и имя Кирилл; смерть его последовала 17 февраля 869 г.[77] Папа велел римскому и греческому духовенству собраться на погребение его и похоронить его с той же честью, как самого первосвященника. Мефодий просил было позволить ему перевезти труп брата, согласно завещанию матери, в монастырь на Олимпе, где оба брата некоторое время жили вместе; но, уступая желанию римского духовенства – не выпускать Кирилла из Рима, Адриан не согласился на просьбу Мефодия. Кирилла похоронили в церкви Св. Климента, мощи которого усопший обрел и принес в Рим.

По смерти брата св. Мефодий оставался еще некоторое время в Риме. Припомним, что около этого времени (866–869) папу много занимали дела болгарские, что своей подозрительностью и нежеланием дать Михаилу болгарскому архиепископа, Адриан оттолкнул от себя болгар и заставил их обратиться к Царьграду. Нужно иметь это в виду, чтобы правильно оценить дальнейшее влияние папства как на судьбу славянских стран, лежащих к северу от Дуная, так и на деятельность св. Мефодия. Прямым и последовательным делом папы Адриана было бы, одобрив славянский язык в богослужении, перевод Священного Писания и проповедническую деятельность св. братьев, – облечь их в сан, который дает право совершать все священные службы и требы в новообращенной стране, как это и было в практике церковной всех времен (Винфрид, апостол германский); но, сделав половину дела, над другой папа Адриан задумывается. С полгода, может быть, по смерти брата Мефодий без всякой цели должен был оставаться в Риме.