Первые славянские монархии на северо-западе Европы

Неизвестны ближайшие обстоятельства, которыми сопровождались объяснения св. Мефодия с папой. Можно только удивляться уступчивости и сговорчивости папы: он не замечал или казался не замечавшим существенной разницы в вероучении Мефодия и западных богословов[108] и нашел возможным, после двукратного запрещения, снова разрешить славянский язык в богослужении и оправдать Мефодия. С Мефодием папа отправил к князю Святополку письмо, весьма замечательное по содержанию. Свидетельствуя в нем о правоверии моравского архиепископа, подтверждая за ним высшие церковные права в Моравии и признавая славянский язык годным к славословию Бога, наравне с еврейским, греческим и римским, Иоанн в то же время извещает о рукоположении для Моравии епископа из немецкой партии; разрешая вообще совершать литургию на славянском языке, он делает оговорку: «Ради большей торжественности читайте Евангелие на литургии сначала на латинском, потом на славянском языке, а если тебе (Святополку) более нравится латинская месса, то мы повелеваем для тебя служить обедни на латинском языке». Весьма сомнительно, чтобы искреннее чувство руководило папой, когда он делал эти распоряжения. Поставив епископом в Моравии природного немца Викинга, папа усиливал этим немецкую партию при дворе Святополка, вносил снова нескончаемые раздоры и ставил в сомнительное положение Мефодия. Сам же Святополк относился безразлично к славянскому богослужению, любил окружать себя пришлым духовенством, был в весьма близких отношениях с сыном Карломана Арнульфом, получившим в управление Каринтию и Паннонию. Таким образом, со времени возвращения Мефодия в Моравию, в конце 880 г., начались для него новые испытания. Пользуясь значением при дворе и личным расположением Святополка, немецкая партия, и во главе ее Викинг, поддерживаемый высшим немецким духовенством и герцогом Арнульфом, старались, потакая страстям дикого и грубого князя, рассорить его с Мефодием и снова возбудить к нему недоверие. Даже пущена была в ход грубая клевета, что послание, переданное Святополку Мефодием, подложно, что Викинг имеет секретные поручения от папы, которые выполнить он обязался клятвенно, что Мефодий, наконец, не признан настоящим архиепископом[109]. Для разъяснения недоумений, возбужденных этими толками, Мефодий принужден был обратиться к папе; он сам, может быть, был близок к мысли, что Викинг имеет от папы поручения, неизвестные ему, но близко относящиеся к настоящему затруднительному положению. Папа отвечал ему 23 марта 881 г. «Можешь судить, – писал он, – как мы соболезновали о тебе, узнав из твоего письма о случившихся с тобою несчастиях. О твоем правоверии засвидетельствовали мы нашим письмом к князю Святополку, которое, как ты знаешь, было послано к нему, а другого письма к нему не было отправлено; и ни ему, ни тому епископу ни явно, ни тайно ничего не поручали мы». Письмо заключается приглашением Мефодия явиться в Рим и обещанием наказать Викинга, если бы он оказался виновным. Но Мефодий хорошо теперь понял намерения папы Иоанна и не решился более искать его покровительства; путешествие в Рим казалось ему бесполезным после того, как папа так невнимательно отнесся к его жалобе[110]. Викинг, безнаказанно сделав подлог, продолжал злобно клеветать и выводить из терпения своего архиепископа; при всей кротости и сдержанности Мефодий наконец прибег против него к церковной казни и произнес проклятие. Моравский князь, преданный немецкой партии, готов был вступиться за Викинга: он натянул уже лук, обнажил меч против Мефодия, но приостановился – не спустил стрелы, вложил меч в ножны. Скоро затем случились обстоятельства, значительно ослабившие влияние немецкой партии на Святополка и давшие свободу Мефодию действовать самостоятельнее.