Первые слова. О предисловиях Ф. М. Достоевского

Достоевский дает понять, что вступления для него имеют более важное значение, чем это ранее казалось читателям. Он никогда не использовал их в произведениях, написанных до ссылки (1840-е годы), когда это было достаточно распространено, но снабдил вступлениями многие из романов, написанных после ссылки – тогда, когда вступления стали выходить из моды. Начиная с первого опубликованного после сибирской каторги и ссылки произведения – «Село Степанчиково и его обитатели» (1859) – и до последнего – «Братья Карамазовы» (1880–1881), Достоевский не раз публиковал предисловия. Перечень произведений с предисловиями выглядит весьма впечатляюще. Помимо указанных двух романов мы обнаруживаем вступления в «Записках из Мертвого дома» (1860–1862), «Записках из подполья» (1864) и «Бесах» (1871–1872). К этому перечню мы можем добавить публицистические «Зимние заметки о летних впечатлениях» (1863) и четыре рассказа, возникшие в недрах «Дневника писателя», – «Бобок» (1873), «Мальчик у Христа на елке», «Мужик Марей» и «Кроткая» (все три – 1876), причем последний является одним из величайших рассказов Достоевского. Ни одно другое его произведение этого периода (например, «Преступление и наказание» и «Идиот») не содержит предисловия, которое было бы так обозначено[5]. Этот факт указывает не на незначительность вступлений, а наоборот, выделяет их как уникальное явление. И это сразу порождает вопросы: почему он использует введение в одних текстах, но не использует в других? имеет ли отсутствие предисловия такое же значение, как и его наличие? какие особенности того или иного произведения побуждают прибегнуть к предисловию? На эти и другие возникающие попутно вопросы возможно ответить только тогда, когда собрано уже достаточно информации для плодотворного анализа.

Сопровождая некоторые свои весьма значительные произведения предисловиями, Достоевский использует целую систему сигналов, которые подчеркивают необычный характер этих вступительных слов. Во-первых, он дает им разные заголовки (кроме двух случаев). Во-вторых, в своем творчестве он никогда не прибегает к самому распространенному в его время виду предисловия – прямому обращению к читателю от лица автора. Если в публицистике Достоевский говорит от своего имени, в художественных произведениях он пишет предисловия от чужого лица. В этом он совершенно последователен.

Следуя своей сигнальной стратегии, Достоевский использует в качестве заглавий для введений разнообразные синонимы:

• «Вступление» – для «Села Степанчикова и его обитателей»;

• «Введение» – для «Записок из Мертвого дома»;

• «Вместо предисловия» – для «Зимних заметок о летних впечатлениях»;

• [Без заглавия] – для «Записок из подполья»;

• «Вместо введения» – для «Бесов»;

• [Без заглавия] – для «Бобка»;

• «Мальчик с ручкой» – для «Мальчика у Христа на елке» в «Дневнике писателя»;

• «О любви к народу» – для «Мужика Марея» в «Дневнике писателя»;

• «От автора» – для «Кроткой» в «Дневнике писателя»;

• «От автора» – для «Братьев Карамазовых».

Только в последних двух случаях заголовки одинаковы. Я еще вернусь к этой аномалии. Пока же достаточно отметить, что общей чертой этих заголовков является их разнообразие. Последовательность Достоевского в использовании разных форм заглавий говорит о том, что этот прием, скорее всего, использовался им сознательно. О том, какую цель он преследовал, мы еще поговорим. Сейчас достаточно лишь признать, что Достоевский желал обратить внимание читателей на свои вступления и почти всякий раз называл их иначе.

Достоевский дает нам знать, что его вступления заслуживают большего внимания, чем поверхностный взгляд, уже тем, что избегает наиболее распространенной формы – прямого обращения автора к читателям. На этом тезисе следует остановиться подробнее. Обратимся к разработанной Жераром Женеттом типологии предисловий, чтобы посмотреть, к каким категориям относятся предисловия Достоевского.

Женетт выделяет три общих типа предисловий – авторское, аллографическое и акториальное (написанное от лица персонажа). Первое представляет собой любое вступление, написанное непосредственно от лица подразумеваемого автора, «второго я», который «выбирает, сознательно или бессознательно, что мы читаем»[6]. За исключением «Дневника писателя», Достоевский избегает таких предисловий. Как мы увидим, это так даже в тех случаях, когда Достоевский подписывает предисловие собственной фамилией. Второй из описанных Женеттом типов представляет собой предисловие, исходящее от третьего лица, реально существующего (существовавшего) или вымышленного, но, безусловно, не являющегося автором. Достоевский использует аллографическое вступление в своей прозе только один раз. К третьему типу относятся вступления, написанные от лица персонажа, вымышленного или реально существовавшего, который фигурирует в последующем повествовании. В большинстве случаев такие вступления встречаются в автобиографиях, но не только в них. С течением времени вступления этого типа начинают преобладать в творчестве Достоевского.