Первые снайперы. «Служба сверхметких стрелков в Мировую войну»

В течение многих месяцев школа существовала неофициально, но, в конце концов, 24-го ноября 1916 года, после того, как я проработал больше 15 месяцев в качестве инструктора по снайпингу наше положение было официально узаконено. До этого момента было в высшей степени трудно поддерживать существование даже нашей армейской школы, не говоря уже о подчиненных корпусных школах. Главное затруднение состояло в том, что как только какая-либо дивизия уходила на новое место, она забирала с собой весь свой личный состав, так, например: школа не успела просуществовать и 7 недель, как дивизия, к которой принадлежал поручик Грей, выбыла в другую армию, и вместе с ней был откомандирован и Грей. Все ходатайства об оставлении его в школе были безуспешны, и он был послан на Сомму для заведывания не то транспортом, не то спортивным отделом или чем то в этом духе. То, что он был одним из лучших стрелков и способнейших снайперов в британской армии — совершенно не принималось во внимание. Эти качества по-видимому признавались весьма важными для офицера, заведующего транспортом.

После ухода Грея, для меня лично наступила страдная пора, так как одновременно с ним был откомандирован и начальник школы XI корпуса. Для последнего я нашел заместителя из числа уже окончивших школу 1-й армии, но как на грех убыл и начальник школы 1-го корпуса. Я остался без помощника, класс состоял из 15 офицеров и 50 солдат, прибывавших с разных участков фронта для однодневного обучения. Здесь мне любезно помогли мои унтер-офицеры; оружейный мастер взял на себя разъяснение телескопических прицелов, хотя эта работа отнюдь не входила в круг его обязанностей.

В то время в Британской армии применялось до 15 систем различных прицелов, и каждый офицер должен был научиться обращению с любым из них. В самом деле, программа была очень большая, и, не имея свободной минуты, я не был в состоянии проверять в каждом отдельном случае, насколько основательны знания курсантов-офицеров, пришлось ввести письменное испытание — нечто вроде анкетного листа, вопросы которого заключали в себе всю программу обучения. Отметки ставились по 100-бальной системе, и это испытание оставалось в силе до самого закрытия школы, после заключения перемирия. За все время существования школы наименее успешные ученики получали не меньше 75 баллов.

Мне пришлось взять себе в помощники поручика Гендз, 2-го Уорвикширского полка из курсантов моей же школы. Трудно было закрепить его за школой, но, в конце концов, начальство согласилось отпустить его на месяц, взамен чего я должен был прочесть в этом полку несколько лекций. Так как я ездил на лекции в полк и обратно на автомобиле, и они читались вечером по окончании занятий в школе, то я находил в этих лекциях даже некоторый отдых, но вскоре новое событие нарушило установившийся порядок. 61-ая дивизия выбыла из II корпуса, а вместе с ней и ушел поручик Бенуа, заведовавший корпусной школой, — пришлось послать туда поручика Гендз. Впоследствии он со II корпусом ушел в Италию и там получил за отличие Военный Крест. Наконец, Штабом Армии был прислан поручик Уондерпиль, раненый в боях под Ипром.

Уондерпиль был одним из самых деятельных и энергичных работников, которых я когда-либо знал, и его назначение ко мне не лишено известной доли юмора: прибыв в распоряжение Штаба Армии в 8 час. утра и недовольный тем, что ему в течение 2-х часов не давали никакой работы, он отправился к старшему адъютанту Штаба и просил дать ему какое-либо занятие. Адъютант, мой старый приятель, видя из документов, что Уондерпиль прошел снайперскую школу в Гайзе и имел аттестацию компетентного инструктора, направил его ко мне, благодаря чему я приобрел постоянного помощника, лучше которого нельзя было и желать.

Сначала наша школа находилась еще в степени опыта, и лишь несколько месяцев спустя нам были приданы дополнительно еще два офицера, четыре унтер-офицера и 12 разведчиков и рабочих, которые и составили наш штат. Уондерпиль к тому времени получил производство в капитаны за боевые отличия и был назначен адъютантом школы, а капитан Кендаль, 4-го Уорвикширского полка, назначенный по окончании курса школы в корпус летчиков в качестве офицера-наблюдателя, взял на себя разведку и чтение карт, в то время как поручик Кертис, 31-го Канадского пехотного полка, заведовал разведчиками-скаутами; последний имел почти 2-летний стаж пребывания на передовой линии и успел уже получить три боевых ордена. Наши унтер-офицеры тоже были отборные люди, на первом месте неоднократно упоминавшийся сержант Карр, затем сержант Слэд, Эссекского полка Иоменри[16], сержант Гиге, 1-ой стрелковой бригады и сержант Блэкли, стрелкового «Артистов»[17].

Все они со временем удивительно втянулись в работу. Мне никогда не приходилось слышать более толкового объяснения компаса, чем на занятиях у сержанта Гигса, который в то время как одно отделение стреляло, собирал вокруг себя другое и посвящал людей в тайны магнитной стрелки.