Первые сполохи войны

Состязание началось, как я и планировал, с простого розжига костра. Даже для студента магической академии первого курса это было легким заданием… если на его пути не стоял землянин. А я, принявший обличье орка, стоял рядом. Мои аурные щупальца взяли в кольцо четверку полуголых шаманов, и, когда их главарь поднял палец, я вышел в боевой режим. Настроил отток благодати через себя в свой Высокий град на горе, уравновесил так, чтобы откачивать не больше, чем поступало, и стал ждать. Шаман тыкал пальцем в кучу сырых дров, ожидая чуда, но ему не хватало божественной силы, чтобы зажечь огонь. Я видел, как он мысленным усилием подкачал благодать, а я увеличил откачку. Он еще больше подкачал, а я еще больше увеличил поток забираемой силы. Мое преимущество было в том, что я своевременно переходил в боевой режим и был гораздо быстрее его. Прежде чем жрец мог воспользоваться силой Рока, я ее отбирал. Стоявшие неподалеку подельники шамана стали передавать ему потоки, идущие через них. Но все было тщетно, сколько бы благодати они ни пытались использовать, все было мной перенаправлено в град на горе. Шиза отслеживала ситуацию в божественных планах. Никаких возмущений и флуктуаций она не замечала. Видимо, Рок не интересовался, на какие нужды его посланники тратят божественную манну – так я про себя назвал поток благодати. А как еще назвать то, что изливалось на них из другого плана бытия? Верующие наполняют молитвами хранилища сверхсущества благодатью, а взамен получают манну. Вон, народ израильский в пустыне славил Иегову, а взамен собирал манну. Эти же трутни только жрали.

Время шло. Лиан потихоньку подпитывал меня преображенной в энероны манной, а там наверху, надеюсь, вовсю шло строительство, получая беспрестанным потоком цемент, кирпичи, окна, штукатурку и дверные ручки.

Грыз тем временем приказал принести кошму и улегся дремать. Ему-то что, только два слова сказать: «Елочка, гори», и все. Основную работу делал я, воруя чужую манну. Время шло. Шаманы бесновались. Грыз дремал. Солнце поднялось высоко и стало припекать. Посланники Рока, выносливые как ездовые лорхи, словно на шабаше продолжали свои пляски, и конца их представлению было не видно. А нас посетил мой малыш-элементаль. Я даже предположить не могу, как он меня находит. Или, может быть, он прибежал на магические эманации, почувствовав их. Он радостно завертелся рядом, и я его угостил порцией магического эскимо.

«Играть, играть!» – передал он мне свои мысли.

«Подожди, малыш, скоро поиграем». – Я транслировал ему свои чувства, и он, ощущая мою радость, пребывал в восторге.

У меня созрел план на случай непредвиденных обстоятельств. Почему бы танцоров просто не зарыть в землю, если они не смирятся с поражением?

К моему сожалению, жрецы наконец почувствовали усталость. И то сказать, это какая должна быть выносливость, чтобы беспрерывно скакать полдня! Они остановились, тяжело дыша. Их ненависть, разливаемая через ауру к оркам и Грызу, могла затопить степь. Но ничего поделать шаманы не могли. Они пришли вербовать себе сторонников, а не убивать их. Поэтому обозленный главарь прохрипел:

– Покажи сам, что Отец тебя слышит, и зажги костер без огнива и колдовства.

Грыз спокойно встал и уверенно, без тени сомнения, что его просьбу исполнят, произнес:

– Отец, я верю в Худжгарха. Зажги этот костер.

От этих простых слов у меня мурашки пробежали по спине. Сила мгновенно излилась через меня и запалила костер. Я ничего не успел сделать. Все произошло само собой, как будто сработал скрытый, надежно работающий механизм, запущенный нажатием кнопки.

Все, в том числе и я, открыли рты. Это было свидетельство того, что Отец услышал Грыза. Я просто был ретранслятором, через который излилась энергия. Канал связи с шаманами мгновенно прервался, и поток дармовой благодати прекратился. Я видел, как шаман преобразился, он словно вырос. Расправил свои худые плечи и, сделав замысловатый жест, вызвал своего джинна. Козлобородый завис над землей, равнодушно уставившись на костер.

– Убей его! – в ярости крикнул шаман и указал рукой на Грыза.

Но я уже был снова в боевом режиме. «Присосался» к огненной ауре существа и откачал энергию, которую он хотел использовать для фаербола. Скрепы заклятия нарушились, и огненный шар исчез. Джинн еще три раза пытался создать огненный сгусток смертельной плазмы, но не смог. Тогда он растопырил руки, напитал их огнем и ринулся на спокойно стоявшего Грыза. Орк был в полной уверенности, что Худжгарх обеспечит ему безопасность. Он скрестил руки на груди и скалился.