Первые ступени

— Хороша, Святослав, очень хороша!

— Пройдемся немного, пока Юрий Алексеевич не приехал.

Мы спустились с «козырька» и по дороге, кольцом охватывающей стартовое устройство, пошли вокруг ракеты. Говорить ни о чем не хотелось. Каждый думал о своем. Вот она, здесь, наша ракета, ждет старта. А на Земле? Сколько призванных обслуживать полет людей по всей стране сейчас тоже ждет?!

Ждут радисты на специальных измерительных пунктах, еще и еще раз проверяя антенны, передатчики и приемники; ждут те, кому надлежит разговаривать с человеком в космосе, еще и еще раз проверяя аппаратуру на радиоцентрах;

ждут летчики поисковых групп в районе приземления, еще и еще раз проверяя моторы самолетов и вертолетов;

ждут те, кому надлежит определять параметры орбиты, еще и еще раз проверяя сложнейшие электронно-вычислительные машины в координационно-вычислительном центре;

ждут люди в Москве и в Ленинграде, в Крыму и на Кавказе, в Средней Азии, Сибири, на Дальнем Востоке.

Ждут!

Сколько народу, сколько сердец стучит тревожно.

Сколько труда вложено в осуществление мечты. А мечта — вот она! Здесь, рядом…

Мы не заметили, как обошли ракету кругом.

— Ну, Святослав, давай поднимемся еще разок, посмотрим, как там дела.

Минута на лифте — и мы на верхнем мостике. Люк в корабле прикрыт легкой предохранительной крышкой. Ребята, облокотившись на перила, смотрят вниз, туда, откуда должен появиться автобус.

Ждут…

Подошли машины с членами Государственной комиссии. Вернулся Сергей Павлович. Вот он стоит в группе и о чем-то рассказывает. Через несколько минут должен подойти автобус. И действительно, точно по графику он появляется из-за поворота бетонки.

Я опять спускаюсь.

Автобус подошел почти к самой ракете. Из передней двери в ярко-оранжевом скафандре показывается Юрий Гагарин, сопровождающие его медики и конструкторы скафандра.

Юрий Алексеевич подходит к группе руководителей и, поднеся руку к гермошлему, докладывает:

— Товарищ председатель Государственной комиссии, летчик-космонавт старший лейтенант Гагарин к полету на первом в мире космическом корабле-спутнике «Восток» готов!

Они обнимаются по-мужски крепко-крепко. Потом с Сергеем Павловичем, Николаем Петровичем Каманиным.

Сергей Павлович глядит на Юрия Алексеевича добрыми, теплыми лучистыми глазами. Отец, провожающий в трудный и опасный путь своего сына и ни взглядом, ни словом не открывающий свое волнение и тревогу.

— Ну, Юрий Алексеевич, пора. Нужно садиться!

Обнялись последний раз.

Юрий Алексеевич отошел от провожающих. Поднялся на пятнадцать ступеней лестницы, к дверке лифта. Рядом с нами Федор Анатольевич.

Здесь, на площадке, Юрий Алексеевич задержался, повернулся к провожающим, поднял в приветствии руки. До свидания, Земля, до свидания, друзья!

И вот мы в кабине лифта. Две-три минуты подъема — и верхняя площадка. Прямо в лицо — яркий свет ламп: уже и сюда успели проникнуть кинооператоры! Снимают, снимают все, знают, конечно, что снять нужно как можно больше. Ведь дубля не сделаешь: такое не повторяется.

Подходим к люку корабля. Юрий осматривается.

— Ну как? — с улыбкой спрашивает он.

— Все в порядке, «перьвый» сорт, как С. П. скажет, — отвечает ему Володя Мороз.

— Раз так, садимся.

Федор Анатольевич помогает Гагарину подняться, закинуть ноги за обрез люка и лечь в кресло. Так, все в порядке.

Отхожу немного в сторону, чтоб не мешать Федору Анатольевичу колдовать с привязной системой и проверкой кресла.

Сейчас Гагарин начнет проверку систем кабины, включит радиосвязь.

И действительно, почти тотчас же слышу из люка его голос:

— Как слышите меня? Вас слышу хорошо. Вас понял: приступить к проверке скафандра.

Его руки почти автоматически делают все, что нужно. Проверена система вентиляции. И тут же спокойный доклад:

— Проверку скафандра закончил.

Из бортового динамика слышен ровный, спокойный голос Сергея Павловича.

— Как чувствуете себя, Юрий Алексеевич?

— Чувствую себя превосходно. Проверка телефонов и динамиков нормальна. Перехожу сейчас на телефон.

— Понял вас. Дела у нас идут нормально, машина готовится нормально, все в порядке.

— Понял. Я так и знал. Проверку связи закончил. Как поняли меня?

Юрий переключил линию радиосвязи на телефоны гермошлема, и мы не смогли больше слышать вопросов, задаваемых ему, но по его ответам и шуткам чувствовалось, что с ним говорят то коллеги-космонавты, то Сергей Павлович.

Через несколько минут Юрий Алексеевич произносит:

— Понял, подготовка машины — нормально. У меня тоже самочувствие и настроение нормальное, к старту готов.

Пять минут девятого. И почти тут же слышу голос Юрия Алексеевича:

— Вас понял, объявлена часовая готовность. Все нормально, самочувствие хорошее, настроение бодрое.

Ну а теперь самое последнее и по-человечески самое трудное: надо прощаться с Юрием Алексеевичем и закрывать люк.

Мгновение — и тяжелая крышка поднята на руки.

Протискиваюсь в кабину, Юрий улыбается, подмигивает. Обнимаю его, жму крепко руку и, похлопав по шлему, отхожу в сторону.