Читаем Первые цивилизации полностью

Естественно встает вопрос об анализе причин наблюдаемых нововведений. При этом немалое значение имеют данные погребений как источника, чутко реагирующего на этнические изменения и дающего материал для антропологической характеристики древнего населения. Погребальный ритуал Джейтунских захоронений и погребений времени Анау IA в принципе одинаков: умершие помещались в скорченном положении на боку, тела их посыпались охрой, погребения совершались на территории поселка. Для обоих археологических комплексов показательна и неустойчивая ориентировка — преимущественно на север, северо-восток и северо-запад, но в отдельных случаях и на юго-запад. Антропологический состав поселения времени Анау IA — Монджуклы-депе, по материалам погребений, в известной мере напоминает картину, устанавливаемую по сочетанию в комплексе Анау IA местных традиций и сторонних инноваций. Наряду с типичными для раннеземледельческих культур Средней Азии и Ирана черепами, относимыми к вариантам восточносредиземноморского европеоидного населения (Гинзбург, Трофимова, 1959; Трофимова, 1961), здесь представлен череп, обнаруживающий дравидоидные черты, свойственные населению экваториального типа Южной Индии (Энеолит СССР, 1982, с. 20). Таким образом, данные антропологии говорят о возможном появлении нового населения. Это позволяет объяснить отмеченные выше культурные инновации переселением племенных групп, бывших, вероятно, и носителями новой технологии. Элементы, восходящие к местной неолитической традиции, в таком случае скорее всего отражают сложный характер процессов культурной и, видимо, этнической ассимиляции, когда местное население, частично инкорпорированное пришельцами в систему своих родовых общин, сохраняло ряд традиций, как например в расписной керамике. Вопрос об источнике инфильтрации — это уже проблема конкретной отрасли археологической науки, занимающейся данным кругом памятников. В этом случае, по мнению большинства исследователей инноваций, им были районы Центрального Ирана (Энеолит СССР, 1982, с. 20).

Различные формы культурной трансформации могут быть рассмотрены на примере Средней Азии античной эпохи (Массон, 1986а). На первом этапе культурные изменения здесь носят в ряде отношений скачкообразный характер, инновации связаны со стимулированной трансформацией (рис. 6). Имеют место и прямые заимствования. Культурные инновации наблюдаются в различных сферах материальной культуры и воплощены в новых типах артефактов. Генетически большинство инноваций связано с эллинистическими воздействиями. В результате даже массовая народная культура претерпевает значительные изменения. В керамическом комплексе распространяются открытые формы, некоторые типы сосудов прямым образом следуют эталонам Эллады. Таким образом, изменения затрагивают и подсистему жизнеобеспечения, поскольку функционально керамическая посуда обеспечивала приготовление и употребление пищи. Показателен расцвет коропластики. Он идет как бы второй волной, поскольку традиция терракот бронзового века практически заглохла в пору раннего железа, возможно, не без связи с зороастрийским вероучением. Многие типы ранних терракот явно следуют эллинистическим образцам. Локальное начало стойко проявляется в сырцовой архитектуре. Однако трактовка декорообразующих элементов, часто следующих модифицированным образцам греческих ордеров, бесспорно отражает прямые заимствования. Таким образом, спонтанная трансформация исходного пласта сочетается, а порой и сосуществует с греческим началом, относительно которого прослеживаются две особенности. Во-первых, массированный поток инноваций вливается прежде всего в элитарную субкультуру. Во-вторых, эллинистические компоненты шире всего представлены в крупных центрах как обязательный элемент именно урбанистической культуры. Отмечено, что, например, в сельских поселениях Парфиены отсутствует активное воздействие эллинистической культуры.

Рис 6. Типы культурной трансформации в Средней Азии в античную эпоху.

На втором этапе, в кушанской эпохе, налицо прежде всего спонтанная трансформация ориентально-эллинистического пласта, который вступает в фазу органического синтеза. Дальнейшее воздействие греческих, а затем и римских эталонов в целом было не очень велико и органически вписывалось в местный постэллинистический комплекс. Здесь немаловажную роль играли коммерческие связи. Торговля ювелирными и художественными произведениями объективно играла роль культурного обмена. Другим источником стимулированной трансформации были культурные традиции Индии, проникающие, в частности, с распространением буддийских догматов. Сравнительно непродолжительным, но ощутимым было воздействие кочевого мира степной Азии. Таким образом, мощный очаг среднеазиатских урбанизированных культур античной эпохи, так же как и в древневосточную эпоху, формировался в условиях скрещения различных традиций и культурного синтеза.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное