Читаем Первые цивилизации полностью

В социальном плане введение письменности было важным явлением, выходящим на другую специфическую особенность первых цивилизаций эпохи — отделение умственного труда от физического. Это было логическим завершением производственной специализации, возрастанием которой отмечены завершающие этапы первобытной эпохи. Именно такое разделение позволило обществу, взятому как единое целое, сосредоточить усилия отдельных групп на развитии искусства и разных форм положительных знаний. Еще Аристотель отмечал, что математические знания развились прежде всего в области Египта, ибо там классу жрецов было предоставлено время для досуга.

Появление письменности, бывшей в первых своих проявлениях весьма сложной системой, привело к возникновению новой профессии — писцов, обучение которых в специальных школах давало также и зачатки положительных знаний. В ходе их воспитания формировались мировоззрение и социальная психология данной группы, в частности путем всяческого восхваления выбираемой профессии. Так, в одном из шумерских текстов к нерадивому ученику обращено следующее поучение:

Труд писцов, собратьев моих, тебе не по нраву!

А ведь они по девять гуров зерна приносят!

Молодые люди! Любой из них десять гуров зерна отцу приносит,

Зерно, шерсть, масло, овец ему приносит!

Как уважаем такой человек!

Рядом с ним ты — не человек!

Поэзия и проза. . ., 1973, с. 140.

В данном случае и форма, и аргументация весьма показательны для прагматичной психологии шумерской цивилизации — упор делается на меркантильную сторону дела, даже на прямые материальные выгоды. С иных позиций утверждается значимость профессии писца в древнем Египте:

Построены были двери и дома, но они разрушены,

Жрецы заупокойных служб исчезли,

Их памятники покрылись грязью,

Гробницы их забыты.

Но имена их произносят, читая эти книги,

Написанные, пока они жили,

И память о том, кто написал их,

Вечна.

Стань писцом, заключи это в своем сердце,

Чтобы имя твое стало таким же.

Книга лучше расписного надгробья

И прочнее стены.

Поэзия и проза. . ., 1973, с. 103.

Здесь для обоснования значимости профессии писца предлагается этико-философский императив, убеждение идет с позиций духовных ценностей.

И монументальная архитектура, и письменность существовали не в безвоздушном пространстве. Храмы и дворцы обычно украшали городские центры, в городах были сосредоточены и образованные кадры первых цивилизаций. Почти все огромное количество памятников иньской письменности, например, происходит из столичного Аньяна, тогда как на других, рядовых поселениях подобные находки единичны. Здесь мы выходим на третий важный признак первых цивилизаций — развитие поселений городского типа. Недаром, как мы видели, сама этимология понятия «цивилизация» восходит к гражданской, городской общине. Именно в городах особенно интенсивно протекает процесс накопления богатств и социальной дифференциации, здесь располагаются центры хозяйственного и идеологического руководства, в городах концентрируются специализированные ремесленные производства, увеличивается роль обмена и торговли, тогда как небольшие поселки сельских общин, как правило, остаются замкнутыми на системе самообеспечения силами своих членов, сложившейся в недрах первобытной эпохи. В последнее время изучению древних городов, процессов урбанизации в древних обществах уделяется большое внимание (Adams, Nissen, 1972; MSU; Дьяконов, 1973; Древние города, 1977; Гуляев, 1979). Неоднократно приходилось обращаться к этому вопросу и автору этих строк (Массон, 1979в, 1981а; Masson, 1981b).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное