Первые залпы войны

— Главная задача нами выполнена. Выполнение второй, как приказано, зависит от обстоятельств. Что будем делать? — обратился к командирам Игнатьев.

— Выполнять вторую. Силы для этого есть, — словно мимоходом скороговоркой пробурчал Егоров. Игнатьев сказал, что думает так же.

Подложив под листок бумаги планшетку, он стал писать донесение. По мнению командиров, в колонне двигалось не менее полка мотопехоты, усиленной подразделениями танков и артиллерии.

— Сколько мы уложили немцев и техники? — снова обратился Игнатьев к командирам.

— А кто считал сколько и когда было считать? — язвительно заметил Егоров.

— Ну хотя бы приблизительно, — настаивал Игнатьев.

— На той стороне дороги, где действовали первое и второе отделения, все усеяно трупами противника. В зоне действия третьего отделения — высокая трава, там и приблизительно не прикинешь. Ну а тех, кого снаряды и пули застали в машинах, поди посчитай! — рассуждал Егоров.

— Ну хотя бы приблизительно, — повторял Игнатьев.

— С убитыми и ранеными человек 120–130 будет.

Ведь почти в упор били, — вступил в разговор Валуев. Сошлись на том, что не давать цифр и написать, что уничтожена почти рота противника. О потерях немцев в технике тоже написали приблизительно. Зато свои потери были в донесении точными. Правда, Валуев настоял, чтобы его убрали из числа раненых.

— Это не рана, а царапина. Не от пули же она, не от осколков, доказывал Валуев.

Игнатьев приказал дозаправить горючим танки и автомашины. Пустые бочки выкинули из кузова. Командир разведки отдал пакет с донесением шоферу и приказал той же дорогой возвращаться в полк. С этой же машиной отправили двух автоматчиков и тяжело раненного бойца.

На краю поляны, подле трех больших сосен, бойцы заканчивали рыть могилу. Сюда на самодельных носилках принесли убитых. Носилки поставили рядом. Около одних на корточках плакал боец. Он сгонял пилоткой мух, которые назойливо осаждали лицо убитого.

— По земляку парень убивается. Из одной деревни, вместе взятые, услышал я сзади голос Гривадзе.

К убитым подошел невысокий коренастый боец, закрыл полуоткрытые глаза погибших и положил на них медные монеты. Игнатьев построил разведку. Команды он подавал вполголоса. Он кивнул головой бойцам, что принесли убитых. Вынул пистолет. Это же сделали другие командиры. Мертвых опустили в могилу, накрыли шинелями. Бойцы поодиночке прошли цепочкой мимо могилы, бросая в нее по горсти земли.

Игнатьев рукавом вытер слезы. Я, стараясь не показать своей слабости, через силу удерживался от слез.

— Простите нас, товарищи, если мы сделали что-то не так, не совсем по обычаю. Нас этому не учили. Спасибо вам за то, что вы храбро дрались за свою землю.

Пусть она будем вам пухом. Мы за вас отомстим врагу, — сказал Игнатьев.

Он еще что-то хотел добавить, но не мог, горе душило его, и он захлебывался. Командиры сделали три выстрела из пистолетов. Танкисты вырубили зубилом из железной пластины звезду, прикрепили ее к колышку, а Игнатьев химическим карандашом написал на затесанном месте фамилии и имена погибших, годы их рождения и дату гибели.

Прощание с товарищами на всех произвело тяжелое впечатление. Каждый думал, наверное, одно: кому следующему уготовит война такую кончину, сколько еще будет разбросано по стране таких скромных могилок, а сколько их затеряется навсегда? Ведь война только начинается. Нет, наверное, нет ничего страшнее неизвестности, неведения того, что с тобой будет сегодня, завтра.

Через полчаса после прощания с погибшими Игнатьев дал команду: «По машинам!» Наша колонна двинулась выполнять вторую часть своей задачи. Дорога, на которой нам предстояло установить продвижение сил противника, была изрыта гусеницами танков. На взрыхленном песке четко вырисовывались следы колес автомашин. В том месте, где мы выехали, была тишина. Видимо, немецкие части прошли по дороге давненько, и поэтому не было слышно ни шума моторов, ни голосов.

Наши командиры решили и здесь сделать засаду. На этот раз мы расположились по одну сторону дороги, там, где проселок перпендикулярно пересекает ее. Решили отрубить хвост вражеской колонны, уничтожить-его в коротком бою и прорваться к своим. Для этого метрах в трехстах западнее оставили двух бойцов. Они замаскировались и должны были наблюдать за ходом колонны. Когда хвост ее сравняется с ними, они дадут знать зеленой ракетой, а сами побегут к месту сбора.

Там, где предполагалось дать противнику бой из засады, с противоположной стороны к шоссе вплотную подходил лес, а с нашей стороны простиралась ровная поляна метрах в пятидесяти от дороги до леса. Поляна тянулась метров на сто вдоль шоссе. Мы подготовились к бою и ждали.