Первый

Человек убегал по пляжу в сторону скал, наперерез бежали слепые от рождения парды, они отлично слышали и чуяли противника, и с человеком сталкиваются не впервые, но такого хитрого они встретили в первый раз. Большинство вступивших на остров умирали в сумерках и ночью, после совместной атаки всей стаи. Загонщики — глухонемые от рождения, но имеющие глаза, неожиданной атакой выдавливали жертв к мелководью в засаду к слепым, и те, благодаря своей силе расправлялись с ними. Но в это раз всё было не так, человек не побежал в ужасе к морю, он убил загонщиков, а за тем и опытного самца-слепыша, подкрадывающегося к жертве. Стая пришла в ярость, они забыли всё чему учились смолоду и пошли открыто на противника. И это не могло кончиться хорошо, оба быстро умерли, а следом умерла молодая самка, она поняла: кто-то подсказывает добыче все шаги стаи, кто-то, кто видит в темноте не хуже пардов, например, наглая зубастая мелкая мохнатая мышь, в данный момент, сидящая на дереве. Она гонялась за ней уже не первый день, но та всегда ускользала в последний момент. После смерти самки самцы впали в бешенство, они яростно гнали жертву прямо в ловушку, но та, снова ускользнула из когтей, а после, убив и загонщиков, и ловчую, скрылась на пляже, где слухачи были не столь опасны. Он — единственный глухой самец — повёл всю оставшуюся стаю наперерез человеку, памятуя о его опасности, преследовал осторожно, не атаковал, но выжидал и собирал всех слепышей в один большой яростный клубок. Противнику не куда деться, впереди тупик, стая сегодня будет обедать.

Заметив впереди скалу, почти отвесно поднимающуюся, Форст схватил хорька и подкинул так высоко, как только смог, тот приземлился на уступе, и стал яростно фыркать, протестуя против подобного обращения.

— Беги от сюда, жив будешь. — Порекомендовал ему человек, а сам крепче сжал меч и копьё и затих, встав спиной к камню.

Охотники подбирались не спеша, среди них был лишь один носитель пары глаз, но им всем не обязательно видеть, они чувствуют даже стук сердца, и знают, что он загнан в угол. Внезапно, красноватый свет озарил скалу и Форст увидел пред собой берег заполненный уродливыми пардами, а также и путь к спасению. Метнув копьё в глазастого, он в два прыжка достиг моря и прыгнув, схватился за уступ. Стая яростно прыгала и визжала под ногами, когда тот залезал выше, одно неосторожное движение, и он сорвётся прямо в когти этих тварей, а иначе их и не звать. Парень знаком с этим зверем, знает их повадки и особенности, но этих уродов нельзя назвать пардом. Гипертрофированные головы, незакрывающиеся пасти с капающей слюной и торчащими в разные стороны клыками, какие-то наросты вместо глаз и ушей, будто обрубленные короткие хвосты, горбатые спины, решительно, это не благородный пард!

Добравшись, наконец, до хорька на уступе, он поднял голову к небесам, там, в просвете туч за мутной пеленой Шрама, сияла Леля — малая луна этого мира, даря его жителям багряный свет.

— Благодарю тебя, Леля. Ты спасла мне жизнь. — Произнёс Форст.

Луна, будто услышав слова, на мгновенье мигнула и погасла, скрываясь за тучами. Внизу бесновалась разгневанная стая уродливых тварей, у них нет глаз и им не надо смотреть, ночью их не видно, звёздного сияния не хватает, зато их прекрасно слышно. Визжат они похлеще свиней — нет, это не парды, если они и были таковыми, то очень давно — сделал он вывод — кстати, а где хорёк? Форст позвал его, но тот откликнулся еле слышно и где-то за спиной. Парень осторожно на четвереньках ощупывая дорогу пошёл на звук, хорёк, отрывисто «гукая» явно звал его к себе. Стало значительно темнее, он оглянулся и увидел светлеющее небо позади, он был в какой-то пещере, или скорее дыре в скале над выступом, возможно, тут удастся заночевать, не опасаясь за свою жизнь. Хорёк гукал всё ближе, и Форсту показалось, как будто впереди посветлело. Не может быть, выход на поверхность? Тогда стоит опасаться, вдруг, эти твари придут от сюда. Он вытащил кортик, и полез дальше, в замкнутом пространстве это оружие более полезно, чем меч, размахнуться негде. А впереди всё светлело, и он уже мог разобрать тени, пещера сворачивала вправо, и голос хорька то приближался, то отдалялся — он явно звал за собой.

За поворотом пол пещеры уходил в низ, а свод оставался на прежнем уровне, Форст уже шел на присогнутых ногах, и чётко видел источник света, а именно — грибы. Те создавали вокруг ободка шляпки синеватое свечение и росли крупными скоплениями, у одного из них стоял на вытянутых лапах известный ему обжора и уплетал за обе щеки.

— Морда треснет, — прокомментировал его действия Форст, на что хорёк лишь отрывисто фыркнул и продолжил набивать брюхо, — как ты за такое малое время пол пещеры объел? Меня одного это смущает? — Пошутил снова парень, но хорёк его колкость проигнорировал звонким хрустом.