Первый

– Ты ни в чем не виновата. Командовал операцией я. С меня и спрос… – Демьян не договорил, потому что у него ожил телефон. Аля такой у него не видела. Может быть, майор купил его, когда выходил. Ни слова больше ей не сказав, он приложил трубку к уху. И напряженно уставился перед собой, вслушиваясь в тихий голос на том конце связи. Такой тихий, что Аля, будучи здесь же, рядом, вообще ничего не разобрала. Но по той силе, с которой Демьян, сам того не осознавая, тянул ее за волосы, догадалась, что ничего хорошего он не услышал. Внутри похолодело от страха.

– Какова вероятность ошибки? – просипел Богданов. Выждал еще секунду и, медленно отстранившись, встал. – Ясно. Береги себя.

Надо заметить, выглядел он диковато. Аля осторожно протянула руку, желая его утешить. Уверенная, что прямо сейчас он в этом как никогда нуждается, но еще не понимающая, почему. В ответ на ее жест Демьян шарахнулся в сторону. Задел ногой поднос. Но, кажется, даже не заметил этого.

– Погодите. Куда вы? Случилось что-то плохое?

Демьян резко обернулся. Уставился на нее так, будто впервые видел. В бессилии сжимая и разжимая руки. Дыша, как фридайвер после длительного погружения. С хрипом вгоняя в себя и выкачивая воздух. Окружающее их пространство будто вибрировало от сумасшедшей энергии, которая от него исходила подобно кругам на воде.

– Второй погиб.

– О господи… – Аля понимала, что это ему сейчас меньше всего надо, но не смогла удержать слез. Плотину боли прорвало. Препятствия просто смело. – Мне очень жаль. Мне так жаль… – плакала она. – Я могу вам чем-то помочь?

– Нет, – отрезал майор. И больше не было в его голосе ни насмешки, ни тепла, ни спокойствия. Лишь раздирающая душу боль, которую плохо маскировали равнодушие и холод.

Майор вышел, и Аля осталась одна. Наедине со своей виной. Ведь что бы он ей ни говорил, она себя простить не могла. Вина сидела в ней занозой. И не выдавить ее было, не выковырять. Но, что самое страшное, не искупить. Только забыть… ненадолго. В его сильных руках забыть.

Аля плакала, пока у нее не закончились слезы. Она представляла, каким был этот человек. Наверняка молодым. Полным каких-то планов. Может быть, влюбленным. Или разочаровавшимся в жизни. Живым. Ей хотелось знать об этом мужчине все-все. Но в то же время ей хотелось отмотать пленку назад. Чтобы никогда… никогда о нем не услышать.

Когда ее одиночество стало невыносимым, Алина отправилась на поиски майора. Пусть винит её, пусть ругается и кричит. Что угодно. Лишь бы не эта тишина. В которой снова и снова она слышит звуки выстрелов. И гадает, какой из них стал финальным.

Демьяна не оказалось ни в спальне, ни в кухне, ни в библиотеке. Тогда она остановилась у двери в ванную. Собралась с силами. Подергала ручку. Но услышав громкий то ли вой, то ли крик, который не смог заглушить шум воды, замерла мышкой. Но это невозможно было долго терпеть! Невозможно слушать и оставаться безучастной. Аля забарабанила в дверь.

– Откройте! Слышите? Откройте… Пожалуйста!

Он, конечно, открыл. Но до этого прошла не одна наполненная страхом и тишиной секунда. Голый по пояс Демьян представлял собой довольно страшное зрелище. Пудовые кулаки сжаты. Жилы на мощной шее вздулись. Он с трудом контролировал рвущегося на волю зверя, и это так сильно бросалось в глаза! Будто она и впрямь могла видеть, как тот ворочался внутри и скалил зубы. Отчего грудная клетка майора ходила ходуном… А ко всему, по его волосам и густой бороде стекала вода. Наверное, Богданов сунул голову под кран, чтобы остыть. Но Аля не стала бы утверждать, что ему это удалось.

– Что такое? – тихо и довольно спокойно поинтересовался он. На контрасте с его диким взглядом этот тон казался каким-то нереальным.

– Я переживала за вас. – Аля взволнованно облизала губы, прежде чем сделать шаг, максимально сокращая дистанцию между ними. Осторожно, боясь не то спугнуть, не то, напротив, спровоцировать, обхватила ладонью его каменно-твердый бицепс и сжала пальцы.

– Чего ты хочешь?

– Чтобы тебе стало легче.

Хватит выкать! Хватит стесняться. Хватит делать вид, что сильная.

– Это невозможно. Отойди, пожалуйста.

– Нет.

К черту! Страшнее и хуже, чем сейчас, ей уже не будет. Вместо того, чтобы отойти, она, напротив, впечаталась в грудь Богданова. Тот сбросил ее ладони и пошел мимо Али. Но она обогнала его и забежала вперед.

– Уйди. Не то потом пожалеешь.

Он говорил ровно, да. И вроде бы зло. Не по интонациям. Но по смыслу наверняка. Да только ей совсем другое в тех словах чудилось. Демьян будто умолял её. Умолял…

– Нет.

– Привыкла, чтобы последнее слово оставалось за тобой?

Видимо, он намекал на то, что она капризная дурочка. Ну, еще бы. Так думал каждый из тех немногих, кто знал, чья она дочь. Чего еще от такой ждать? Это понятно. Обидно только, что и майор туда же. Впрочем, если это поможет ему выпустить пар… Пусть. Пусть обижает.

– Нет. Напротив. С моими словами никогда не считались. Как и с желаниями.

Демьян шумно вдохнул носом. И выдохнул, запрокинув лицо к потолку.

– Просто отойди. Пока еще можешь.

– Нет.

– Я считаю до трех. Раз.

– Нет.