Первый американец. Загадка индейцев доколумбовой эпохи

Основная мысль выражена уже в первых строках. "Утверждать, что индеец одомашнил индюка, — значит ставить телегу перед лошадью. У индейца не было выбора, индюк одомашнил его. Эксперимент начался в 1944 г., когда сотрудники Службы национальных парков предприняли немало усилий, чтобы возродить фауну, которая исчезла в данной области в исторический период. Вместе с Департаментом по охоте и рыболовству штата Колорадо они. поместили в Меса-Вердег в каньоне, на крайнем юго-западе штата Колорадо, где находится больше всего руин, первых индюков и индеек — не более трех индюков и семи индеек в течение трех месяцев.

Зоологи и биологи предполагали, что птицам, сначала плохо ориентировавшимся в новом районе, нужно помочь, особенно в зимнее время, и они стали их кормить. С этого и начались беды.

Несколько лет все шло хорошо, были признаки того, что индюки выжили. Затем, когда выпустили следующую партию птиц, картина резко изменилась. То, что произошло позже, в 50-х годах, можно было сравнить с рассказом Джеймса Турбера, если брать комическую сторону, или со знаменитым фильмом Хичкока "Птицы", поскольку это напоминало кошмар.

То, что сообщали очевидцы, звучит почти неправдоподобно. Птицы быстро превратились во всеобщее бедствие. В течение нескольких лет они привыкли к шуму людей и автомашин, приезжавших в Меса-Верде. Они разгуливали по дорогам и вынуждали водителей автомашин совершать опасные маневры. Птицы обнаружили, что террасы домов и веранды, защищенные металлической сеткой от москитов, представляли собой великолепное убежище в дождливые дни. Они забирались внутрь и отказывались выходить обратно. Индюки были ненасытны и с абсолютной уверенностью в безнаказанности использовали любую возможность для кражи продуктов, причем они, так сказать, "заключили договор о взаимопомощи" с сойками: те первыми обнаруживали съестное, а затем пронзительным криком сообщали о месте находки. Поскольку индюки — большие птицы, они оставляли невероятное количество экскрементов, так что по тропинкам, где они ходили, нельзя было пройти в легкой летней обуви (правда, это нельзя сравнить с тем, что сделали нежные голуби с венецианской площадью Св. Марка). Дети больше не могли играть спокойно: экскременты величиной с кулак падали на их головы. Птицы нападали на женщин, развешивавших белье, и пачкали его. Все двери было необходимо держать закрытыми, ибо индюки "инспектировали" жилые помещения и устраивали в них величайшее безобразие".

По непонятной причине дирекция заповедника в 1957 г. выпустила еще группу индюков. Им не потребовалось время на адаптацию; птицы сразу подружились со старыми, более опытными. Вскоре жизнь заповедника вышла из-под контроля смотрителей: из-за птиц произошли первые несчастные случаи.

Необходимо было срочно что-то предпринять. "Наши газоны, веранды, крыши, пешеходные тропинки и проезжие дороги выглядели как крестьянские дворы. Птицы стали наглыми, шумными, грязными вредителями, и для их собственного блага, а также чтобы самим не сойти с ума, мы решили предпринять необходимые шаги прогнать их в чащу и заставить вновь стать "дикими индюками".

После конференции с зоологами и биологами смотрители парка взяли ружья была зима и туристы отсутствовали, — дождались, когда птицы собрались группами, и открыли стрельбу поверх их голов. Испуганные индюки вспорхнули, отлетели на расстояние до ста метров и вновь собрались. Смотрители подошли ближе и вновь открыли огонь. На этот раз птицы, как и прежде, поднялись и, по-видимому, немного встревоженные, отлетели только на 50 м. Смотрители дали залп в третий раз и поняли, что их атака захлебнулась: индюки гневно хлопали крыльями, поскольку им мешали, но, увидя, что опасность не угрожает, своих позиций не сдали.

Что оставалось делать? Биологи посоветовали прибегнуть на этот раз к помощи "бомб черри" — в неумелых руках это отнюдь не безопасное средство, нечто среднее между ракетой для фейерверка и ручной гранатой. Когда бомбы стали взрываться среди скопищ этих больших птиц, они несколько мгновений, как одержимые, носились вприпрыжку, но оставались там, где их застало нападение. Смотрители в отчаянии швыряли бомбы, причем однажды упавшая бомба сразу не разорвалась, и один из обжор успел клюнуть ее. Он без промедления взлетел на воздух. Как же это подействовало на остальных птиц? Да никак.