Первый американец. Загадка индейцев доколумбовой эпохи

Пожалуй, настало время перечислить все, чему Иши научил, а не чему научился. Он научил своих друзей всему, что умел и знал.

Ученье началось с его языка, причем он постепенно продиктовал весь свой словарный запас, он спел свои песни, продемонстрировал бесчисленное множество криков диких зверей и птиц и показал, как голосом приманивают животных на охоте. Индеец продемонстрировал всю сноровку и уменье, позволявшие человеку каменного века выжить в борьбе с природой. Он рассказал доктору Поупу около сорока историй и сказаний из жизни леса, связанных с духами и грезами, страхом и любовью. В саду музея он построил хижину, какая была у него в стране яна. Корзин он не плел, он или не умел, или не хотел этого делать, это была все-таки женская работа. Мужчине подобало мастерить оружие и снасти для охоты. Здесь он проявил уменье, имевшее величайшее значение для ученых. Они смогли увидеть, как человек 1000 или 10 000 лет назад отбивал себе наконечник копья из обсидиана. Иши в течение тридцати минут мог изготовить острый как бритва смертельный наконечник совершенной формы. На их глазах он мастерил гарпуны, рыболовные снасти, петли и плел канаты из волокон молочая или сухожилий оленей. И наконец, вершина его уменья изготовление лука и стрел. Это была кропотливая работа, так как дерево нужно было несколько раз сушить на различных стадиях обработки, кроме этого, надо было соблюсти некий мистический ритуал. Доктор Поуп был его старательным учеником и позже опубликовал несколько научных статей об искусстве стрельбы из лука. Меньше повезло Уотерману, внимательно наблюдавшему, как Иши с помощью деревянной дрели и мягкого куска дерева высекал искры и зажигал огонь. После этого Уотерман поспешил потребовать от всех своих студентов, изучавших антропологию, чтобы они до экзаменов научились получать огонь с помощью трения. Он сказал им, что покажет, как это следует делать, а затем вращал и вращал деревянную палочку, но не высек ни одной искры!

В мае 1914 г. Кребер, несмотря на упорное сопротивление Иши, снарядил экспедицию в страну яна. Наконец! ученые познакомились с индейцем в привычной для него обстановке. Они отыскали все места, запомнившиеся ему в связи с какими-либо важными событиями нападение бледнолицых в дни детства, сожжение мертвых соплеменников, удачный выстрел или поединок с бурым медведем. В Вовунупо «Логове гризли» они вместе пережили конец последних людей из его племени.

Они увидели, как он обращался со своим великолепным луком; он подстрелил птицу на лету, кролика на расстоянии 5, а оленя 35 м. Ученые наблюдали, как он бесшумно скользил в чаще, они бы так никогда не сумели; удивлялись его акробатической ловкости, когда он раскачивался над утесами каньона на самодельной веревке. Им было интересно услышать названия более двухсот растений и трав и узнать об их питательных и лекарственных свойствах. Они приходили в отчаяние от стоического терпения, когда он, не двигаясь, много часов караулил появление дичи, в наличии которой он не сомневался.

Ученые все время ждали, что их друг Иши к ним охладеет и захочет остаться там, где вырос. Но он этого не хотел и настаивал на возвращении «домой», а его «домом» была комната в музее. Когда в Бюро по делам индейцев еще раз возник вопрос, не следует ли Иши отправить в резервацию к другим краснокожим, и Кребер был вынужден ему об этом сообщить, он ответил: «Я хотел бы до конца своих дней жить, как белый человек. Я хотел бы остаться, где нахожусь. Я хотел бы состариться в этом доме и умереть».

Так и произошло. В 1916 г. Иши заболел, ему становилось все хуже. Вскоре стало ясно, что у него туберкулез. Долгое время он провел в госпитале, где индейца лечил его друг доктор Поуп. Затем он попросил, чтобы ему дали возможность умереть «дома», то есть в музее. Там Иши, последний из «диких» индейцев Северной Америки, умер 15 марта 1916 г.

Индейца похоронили с почестями, свидетельствовавшими о душевной привязанности, которая возникла с годами между ним и его друзьями, бывшими в начале знакомства только заинтересованными учеными. Когда кто-то высказал мнение, что его тело следует вскрыть для научных целей, Кребер, находившийся в это время в Нью-Йорке, телеграфировал:

«Пусть наука катится ко всем чертям», и добавил: «У нас сотни скелетов индейцев, которыми никто не занимается. В данном же случае проявляется ненужный и нездоровый интерес!» Но Кребера не было на месте, поэтому наука и чувства пришли к компромиссу. Тело Иши кремировали, как его предков, пепел же в индейской урне захоронили вместе с его луком, пятью стрелами, корзиной с желудевой мукой, несколькими кусками обсидиана и другой мелочью.

Когда Кребера позже спросили, как бы он характеризовал Иши, он ответил: «Это был самый терпеливый человек, которого я когда-либо знал. Я хочу сказать этим, что он исповедовал философию терпения и ни капля жалости к себе, ни горечи жизни не омрачали чистоту его существования».