Первый Архонт (СИ)

Студент вновь начал свой рассказ. История, которую он выдумал, держалась в первую очередь на том, что баронство его отца находилось в таком захолустье, о котором большинство слушателей даже не слышали, а если и слышали, то все равно никогда не интересовались новостями оттуда. В противном случае Риттер был бы с ними знаком, потому что с самого детства изучал, как его отец ведет дела. Потому-то его маленькую ложь до сих пор не раскрыли. История повествует о том, как все баронство подверглось массивному демоническому нападению, и только чудо помогло спастись Риттеру и его семье. Этим чудом была мелкая склока между двумя крупными феодалами, как раз за право быть сюзереном дома Морс и вверенного ему баронства. Именно этот спор могущественных людей и был той самой правдой, на которой Риттер основал свою ложь. Сам же он в действительности боялся того, что может поджидать его за каждой открывающейся дверью, но этот страх тянулся куда дальше этой жизни и этого мира. Этот животный ужас сформировался за те десять лет, что Риттер был последним живым человеком на земле, уже после того, как демонические орды захватили его родной мир и терраформировали его. За те десять лет он навсегда получил множество травм. То, что за каждой дверью скрывается ад, было самым заметным.

В этот раз Мелисса слышала его рассказ от и до. Она не задавала вопросов и не перебивала. И хотя ее лицо практически не выражало эмоций на протяжении всего рассказа, Риттер, в этот раз смотревший прямо ей в глаза во время всей истории, не раз отмечал, что в особо страшные моменты она немного задерживала дыхание и облегченно вздыхала, когда он или другие благополучно выбирались из передряг. Только когда история была рассказана во второй раз, и Мелисса облегченно вздохнула и улыбнулась, Риттер понял, что, возможно, переборщил с драматизмом.

Повисло недолгое молчание. Мелисса явно над чем-то размышляла, а Риттер все гадал, не прокололся ли он где-либо. Все-таки эта история была придумана на очень маловероятный случай, и Риттер даже не представлял какой. Наконец, Мелисса заговорила:

— Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое. Надеюсь… — она еще ненадолго задумалась. — Нет. То, что ты пережил — плохо, и я прекрасно понимаю, что такие травмы… — она вновь уставилась в пол, затем встала, немного прошлась по комнате и снова хотела заговорить, но так и застыла в бессилии что-либо придумать.

Риттер, все это время с невинным видом наблюдающий за девушкой, понял, что ей надо помочь.

— Госпожа, простите, что поделился с Вами своим бременем. Оно Вас не касается, и прошу более не беспокоиться об этом. Я прекрасно понимаю свое положение и сделаю все, чтобы больше не подводить Вас.

“Снова на вы”, — глаза Мелиссы стали столь же ледяными как и мысль, ворвавшаяся в ее голову.

— Хорошо.

Двигаясь по городу, Белый Архонт не раз натыкался на патрули стражи и крестоносцев, а также многочисленных просителей, не веривших тому, что узрели Святого своими глазами. Но сегодня все это было не важно. Дабы не поднимать панику, Себастиан вежливо ссылался на то, что опаздывает на важную встречу. Когда он наконец добрался до нужного места, даже запах вокруг предполагаемого здания выдавал в нем пристанище демонического культа. Если бы кто-то, обладающий способностями к магическому зрению, посмотрел сейчас на Себастиана, он бы увидел невероятно плотную, пылающую мощью тысячи солнц ауру вокруг Архонта, и колоссальные усилия по попытке сдержать эту мощь.

В этот самый момент на другом конце города Зильмунд перерезал глотку Кальдеусу. Сопровождавшие его послушники и крестоносцы сделали то же самое с присутствующими солдатами стражи. Алая жидкость потоком хлынула из свежих ран, и жертвы попадали вперед словно мешки с землей. Верховный капеллан с презрением посмотрел на растекающуюся лужу крови своей жертвы.

— Подумать только, в таком сухом человеке и так много жидкости, — он присел на корточки и прикоснулся пальцами к шее мертвого капитана стражи, затем встал, осмотрел своих сопровождающих и приказным тоном заговорил:

— Чего встали? Приступайте к ритуалу. Ближайшие несколько часов нас никто не побеспокоит.

Себастиан рвал и метал. Место, в которое он пришел, просто кишело отребьем, вставшим на нечистый путь. Но сколько бы он их не убивал, не смог встретить никого хоть сколько-нибудь значимого.

“Никто из них не способен даже беса призвать”.